Анатолий Васильев:

Режиссеры умирают вдруг!

Даже если режиссер болен и давно вылеживает свою болезнь в палате, даже если это палата № 6, даже если режиссер в реанимации и десять проводов, по которым течет десять элексиров «вечной» жизни, его удел, даже если режиссер позвонил своему другу, другому режиссеру, и тихо сказал: я устал… я устал маяться… я устал висеть в проводах… я устал жить! — не верьте ничему и никому — режиссер жив!

Но если это вы прикрыли глаза режиссеру, если это вы отключили все трубки и шланги, тянущиеся к его уже неживому телу, если это вы наклонились к изголовью режиссера, чтоб попрощаться с ним навсегда и поцеловать последним вашим верным прикосновением, тогда — вы можете заявить — Режиссер мертв!
Тогда вы можете воздеть руки к больничному потолку и зарыдать:
Режиссер вдруг умер!
Это так.
Борис Юхананов вдруг умер. Ушел. Исчез незаметно. Собрал вещички в дальнюю дорогу и вышел незаметно, прошел по коридору, распахнул парадную дверь, сел в такси… незаметно.
Насовсем. Навечно.
И только некоторые услышат, как шелестит дух, исходя из прохладного уже неживого тела, как треснула телесная кожура и зашипел дух творящий и исходящий, только некоторые счастливцы услышат этот неземной шелест…

Режиссер Борис Юхананов вдруг родился 5 августа 25 года в девять утра и пятнадцать минут.
Режиссер Борис Юрьевич Юхананов родился во второй раз в жизнь вечную, жизнь бесконечную.
Прислушаемся к шелесту духа, этот легкий прозрачный ветер сообщит нам о новой иной жизни.

Источник: https://www.facebook.com/verkhoshanskaya/posts/pfbid02jRTqobTGqbSDPXQHvEBEih7118nUr6moL7fTeUNiyYQi4MocahEYbKjcKCr5hssFl

 

Леда Тимофеева:

Не понимаю, где найти утешение. Оно где-то же должно быть. И ты еще слышишь растерянные голоса, крик и плач. И пытаешься отскрести себя от времени, которое надо как-то пережить. Потому что случился самый страшный страх. И он оказался страшнее, чем казался. И он невозможный и непостижимый. И непонятно, у кого теперь спросить о том, что знал только он. Потому что он был просто очень близкий человек. Половину моей жизни. Родной не по крови, а по пути.

И как его теперь может не быть?

В первый раз я его увидела на занятии в ГИТИСе. Мой мастер Алёна Карась пригласила его к нам. И он, режиссер Борис Юхананов, рассказывал нам, будущим театроведкам, что видит наше дело так, будто мы сидим на холме и наблюдаем, как строят храм. И вот все детали, все тонкости, все слезы, весь пот, всю кровь, всю красоту, всех сопричастных, все таинство этого строительства мы должны фиксировать. Мы, то есть будущие театрологи. По Юхананову, театролог - это высшая ступень исследователя, сопровождающего театр, увековечивающего его, видящего то, что не может различить никто другой, только театролог и сам режиссер.

Этот мираж я не забуду никогда. Потому что для него он не был заезженной банальностью про театр - это храм, которую обычно транслируют «деятели искусств». Неприкасаемый и обветшалый зиккурат потерянных надежд. Для него это было про ответственное созидание невидимого, ускользающего, нематериального. Это было про особое зрение художника, пусть не равного, но близкого дару того режиссера, которого наблюдает этот театролог. Он знал, что именно эти его не просто слова, определили все дальнейшее для меня.

Он искал редактора для архива… и вот я получила эту ответственность. В один вечер кучу текстов, фотографий - на маленьком диске целую вселенную. Осмысленную, живую, трепещущую. А еще целых три шкафа документов. И я в тот вечер дома плакала. Первые мои от него слезы. Ну, конечно, не так, как сейчас. Но… Потому что осознала эту ответственность. И мне, кстати, было с чем сравнить, я до этого поработала в одном театре. А тут… И уровень архива, и уровень текстов, и уровень смыслов, и грандиозность того храма, который он строил. Я просто сразу поняла, что никогда не справлюсь, не потяну. По-моему, про это я ему рассказывала тоже. И дальше больше 20 лет: роман-дневник, режиссерские партитуры, стихи, рисунки, разборы репетиций, расшифровки, книги, сборники. Съемки спектаклей, репетиции, персоны и персонажи архива, которые стали оживать. Воплощаться в жизни.

Одним из первых он показал мне «Наблюдателя». Спектакль 88-го, который играли в комнате #4 на Поварской, работая над ним он одновременно создавал рок-группу. Вот и я стала наблюдателем на репетициях, на спектаклях, на переговорах - везде, где он созидал и работал. Созидал - потому что все, что он делал, его методы, сложно уловить и артикулировать. Поэтому к нему все время привязывалось это «маг», «волшебник». Работал - потому что он никогда себя не жалел. Больной или здоровый, он исчерпывал себя всего для своих проектов, для своих учеников. Но он и спрашивал ровно столько же с других. Он был иногда беспощаден не только по отношению к тем, с кем работал, но и по отношению к себе. Сегодня он нам это продемонстрировал в последний раз… больше можно не бояться того самого страшного страха. Но я бы предпочла бояться и дальше.

Он строил ландшафтный театр, в котором каждый проект был особым миром, с тщательно разработанным мифом и особой средой. Он создал Сад, Парк, Лабиринт, Дворец, Кристалл, големическую лабораторию, священную рощу, город и к нему дорогу. И закончил возведением того самого храма в «ПИК НИКе», где декорация собиралась на глазах у зрителя-наблюдателя, а сам Б.Ю. тайными тропами в священных костюмах прогулялся, наконец, по всем своим мирам, начиная с самого первого неуничтожимого «Сада».

Каждый проект начинался с мира-мифа, с маленьких черточек и смысловых и тематических эскизов, которые он предлагал творческой группе, и разрастался в многофигурную художественную жизнь. Участники этого мира-мифа, как его сотворцы, добавляли в этот рисунок свои черточки, линии, цвета. Голоса, дарования, характеры, музыку. Так он работал с Мастерской индивидуальной режиссуры (МИР). Здесь вырабатывалась эта методология, которую сложно артикулировать. Он слышал и видел всех. Он различал каждую индивидуальность, и именно ее открывал, чтобы сама она уже определяла в себе творца, актера или режиссера, художника или поэта. Начиная с 80-х годов через МИР прошло больше тысячи людей. Старшие и младшие. Такие невероятные творческие судьбы. Некоторые старшие стали телевизионными продюсерами, режиссерами, снимающими фильмы для международных фестивалей, актеры, актрисы, с большими проектами, поэты, сценаристы. Простите, не назову всех. Это невозможно. Младшие остались навеки самыми счастливыми, потому что, выпустившись, еще долго грелись под крылом, участвуя в проектах Электротеатра, в котором вылуплялись их индивидуальности. Могли прийти за советом, могли работать рядом, могли обняться, выкурить по «сигаретке». Тоже: и ставят свои спектакли, и играют, и снимают, и пишут музыку, и прочие «и»… В эти три чудовищных дня невидимо приходила к ним плакать в чат. Они создали там кенотаф со знаменитыми словечками, оборотами, неповторимыми матерными цитатами, стихами, гифками, которые у нас у всех теперь как юханановские гены.

Он достроил этот храм, весь тот ландшафт театра, окутанный куполом Небесного Иерусалима, к которому ведут тысячи дорог тщательно собранного архива текстов, речей, записей, съемок, свидетельств, по которым уже ходят тысячи людей. Поэтому остались пути, следуя им можно созерцать его миры. Его невероятные театральные блокбастеры привнесли в историю театра визионерскую масштабность, какую-то эмоциональную иммерсивность. Я никогда не оказывалась в роли сотворца, но я всегда чувствовала себя в них соучастником за счёт открытости, свободной игры, идущей от индивидуальности актера, откликающегося на режиссерский разбор, дополняющего его, визуализирующего разработанный миф. Его спектакли оставались живыми, потому что он всегда присутствовал, постоянно правил, постоянно поддерживал огонь смыслов и энергий. Он принес в русский театр завораживающий философский перформанс, четко звучащее слово, привел своего зрителя-интеллектуала. Он показал на практике, что такое профессиональное тело театра, и каким оно может быть, когда его создает команда творцов размером с крупную голливудскую студию, когда его жизнь обеспечена самыми передовыми технологиями.

А я, действительно, не справилась, не достигла той высшей исследовательской стадии театролога. Последние несколько лет мы с ним обсуждали книгу о новой процессуальности. Так он называл свой метод. В 80-х это был «театр подвижных структур», в 90-х новомистериальный, новоуниверсальный театр, в нулевых новоэволюционный, а потом он разработал определение новой процессуальности. Я перебрала сборник статей, речей, выступлений, в которых он проговаривал основы принципов своей работы, как-то их определял. Но мы оба понимали, что это не то. Он никогда не разрабатывал свою методику, как систему. Он говорил речами, в которых смысл неразрывно связан с его перформансом. Он намекал, что метод можно синтезировать из архива МИРа, из всех его репетиций, изнурительных и мучительных хождений вместе с участниками ее проектов по жизнедеятельным, жизнетворческим и профессиональным кругам. Он не закончил расшифровку романа-дневника, в котором он сам различим и как выдающийся режиссер, и как красивый человек. Блистательный, одаренный, непримиримый, жестокий и добрый, нежный и ранимый творец миров и даритель. Он не успел запустить в работу расшифровку огромного архива Мастерской, он называл его «учебником режиссуры», в котором и скрывается его метод.

Он много работал и мало отдыхал, потому что был наполнен и готов был делиться. Долгие годы его называли андеграундным режиссером, так и не различив, каким он был на самом деле. К счастью, и классиком он не стал. Он Борис Юхананов. Он вне времени. Сейчас увидят, услышат, увековечат. Такова ментальность нашей художественной среды. Долгие годы некоторые театроведы брезгливо прицокивали, когда узнавали с кем я работаю. И это только казалось, что ему все равно и он несокрушим в этой своей дерзкой независимости. Уже в 80-е и 90-е, на рубеже тех самых веков, он использовал те формы, которые сейчас называют иммерсивность и партиципаторность. И потом ушел дальше в неумирающий театр, который живет и развивается вместе со своим создателем, поэтому спектакли не костенеют. Он смиренно разрабатывал проекты, которые пока не мог нигде реализовать, и называл эту работу бумажной режиссурой. При этом сам он проявлялся в разных видах искусства, поэтому и был выдающимся педагогом, обладая синтетическим инструментарием. И вот когда появился Электротеатр, он не мог уже себя остановить. Он столько к нему шел, он был к нему готов, он реализовал здесь многие из проектов той самой бумажной режиссуры. Поэтому, да, ему некогда было себя жалеть.

Я избежала предпоследней встречи с ним в страхе, что он будет подводить итоги, потому что все знали, как сковывали его тело эти чертовы болезни, нисколько при этом не усмиряя его непокорный и вольный дух. Я отказалась. Я, естественно, как всегда об этом жалею, но точно знаю, что никуда он уходить не собирался. И наш последний разговор был коротким, но наполненным долгим будущим с новым МИРом.

Еще одна непостижимая пропасть пустоты во мне, которую никто никогда не заполнит.

Он, на самом деле, не умел или не любил расставаться с людьми, которые в чем-то были ему близки. Борис Юхананов всегда оставлял дорогу назад, или вперед, где можно было случайно встретиться. Я тоже не буду прощаться. Я не могу. Потому что больше никакой дороги меж нами нет.

Я. Малодушно. Отказываюсь. Свидетельствовать. Его. Смерть.

Источник: https://www.facebook.com/leda.timofeeva/posts/pfbid02RUFi9Moym5Fr6cnJrWchjnLwxxwr68Jg5rKRWuvaNvi7rrCrvz7SfcajwdY3BfQ9l

 
 
Андрей Безукладников:
Сегодня не стало Бориса Юхананова. Сердце не выдержало.
Почти сорок лет дружбы. Сорок лет я был свидетелем и соучастником его безумных экспериментов, фотографировал его спектакли, которые нельзя было назвать просто спектаклями. Он создавал миры.
Познакомились мы в 1986 году, когда Борис только-только выпустился из ГИТИСа после легендарного курса Эфроса и Васильева. Молодой, дерзкий, полный идей, которые казались безумными даже для того времени. А время было особое — середина восьмидесятых, когда можно было позволить себе мечтать о невозможном.
«Я создаю театр, который не заканчивается», — говорил он тогда. И я не понимал, что это значит.
Понял позже. Его «Театр — Театр» был первой независимой театральной группой в СССР. Представляете? Когда все было государственным, он придумал делать театр сам для себя. Не для системы, не для критиков — для процесса.
Борис называл это «новой процессуальностью». Философско-эстетическая теория, которую он разрабатывал всю жизнь. Суть простая и сложная одновременно: искусство не должно иметь конца. Спектакль живет, развивается, мутирует от показа к показу. Нет финальной версии, есть только стадии.
Помню, как он объяснял мне это в одном из своих бесконечных монологов: «Ты же не фотографируешь жизнь один раз и навсегда? Каждый кадр — это момент, который уже изменился, пока ты нажимал на затвор. Так и мой театр».
Борис Юхананов. Москва, 1988
В этой студии (Воровского, 20, кв. 4) Борис ставил свой дипломный спектакль «Наблюдатель» по пьесе Алексея Шипенко.
Мои фотографии его спектаклей — это попытка остановить то, что по определению не может остановиться. Парадокс, который нас обоих забавлял.
За эти годы я отснял сотни его постановок. «Сад», который прошел восемь регенераций. «Фауст», который сначала длился шесть часов, потом сократился до трех с половиной. Недавний «Пик Ник» — проект, который до сих пор кажется мне одним из самых смелых в театре.
Борис не просто ставил спектакли. Он создавал среду, где искусство происходило само собой. Его «Мастерская индивидуальной режиссуры» была не школой в привычном смысле — это было место, где теория рождалась из практики, а не наоборот.
«Я учу не режиссуре, — говорил он, — я учу быть в процессе».
Когда в 2013 году он возглавил «Электротеатр Станиславский», многие удивились. Борис и институциональный театр? Но он и там остался собой. Превратил театр в лабораторию, где можно было экспериментировать на государственные деньги. :-))
Последний раз виделись весной. Говорили о его проекте «Архивирование будущего» — попытке систематизировать свой невероятный творческий путь. «Понимаешь, — сказал он, — я всю жизнь говорил, что искусство не должно оставлять следов. А теперь хочу собрать все следы воедино. Противоречие? Конечно. Но жизнь и есть противоречие».
Тогда же жаловался на сердце. Но как-то буднично, между делом. Борис всегда относился к своему телу как к временному техническому решению для реализации идей.
Идеи остались. Его ученики продолжают работать по всему миру. Его тексты — а он был еще и теоретиком, и поэтом — изучают в университетах.
Но самое главное — он научил меня и многих других не бояться процесса. Не пытаться остановить поток, а научиться в нем существовать.
Борис Юрьевич Юхананов. 30 сентября 1957 — 5 августа 2025.
Процесс продолжается.
Источник: https://bezukladnikov.com/blog/?entry=1843
 

Дмитрий Курляндский:

Боречка, дорогой. Странно писать тебе в ФБ - ты ведь здесь был только инкогнито. Был и не был. Точнее, не был, но был - поэтому, все-таки, напишу. Потому что тебя нет, но ты есть. Завтра прощание в родном Электротеатре, твой последний выход на сцену, которую ты разобрал и пересобрал. Последний этап трансформации. Я не смогу быть рядом, прости. И я даже рад, что не смогу - слишком грустно, тяжело. Не ожидал, что так. Мы знакомы больше 15 лет. И это годы невероятно интенсивного общения и сотворчества. Жизнетворчества. Бывало, что я месяцами виделся с тобой больше, чем с многими близкими. Сколько придумано, проговорено, сделано за эти годы. И всё осталось, всё задокументировано, ведь ты - это ещё огромный, необъятный архив - текстов, видео, звуков, движений, картин, диалогов. Из него можно вырастить твою именную нейросеть - ты ведь об этом позаботился? Знал об этом уже тогда, в 80-е, когда начал себя архивировать? Наверняка так и было, времени же не существует. Вот и мы ведь уже попрощались с тобой - 3,5 года назад, когда я уезжал. Мы оба понимали, что прощаемся очень надолго. Но не навсегда. Давай так и оставим - второй раз прощаться глупо. В небесном театрике (ты строил его на земле, но мы же понимаем, что он построился и на небе тоже), так вот, там все готово и ждет своего мастера ангелической режиссуры. И создавая тут миры посюстороннии, ты параллельно создал и тот мир, потусторонний. Портал открыт, гондоловозы заряжены - все давно готово и ждет команды (произнесу её в конце). Пришло время воспользоваться. Собственно, ничего не изменилось, все просто перевернулось: ты был с нами - и в то же время там, а теперь ты там - но в то же время с нами. А вдохновения, идей и творческого электричества, которыми ты был и которыми со всеми делился - хватит на всех, кто тебя слышал и доверял тебе. Эти слух и доверие остались. Удачи тебе, дорогой мой, в твоем новом МИРе... Авай!

Источник: https://www.facebook.com/kourliandski/posts/pfbid02meLA5WQEUVQpHVeifz1KwQfXeQQooLX3p6gfBHfHVGULrpqohqSab2GAk5j2TofKl

 
 
Boris Nelepo:

Boris Yukhananov (1957-2025).

Уход Бориса Юрьевича — такая чёрная дыра, которая обессмысливает очень многое. Как теперь? И ещё выбор, сделанный три с половиной года назад, кажется всё менее бесспорным — получается, я сам изгнал себя из той вселенной, где чувствовал себя таким счастливым, как нигде, никогда, ни с кем; рядом с БЮ.

Нашёл в фейсбуке какие-то фотографии (в телефоне у меня сотни) за авторством Олимпии Орловой, Глеба Алейникова, Фёдора Софронова, моих, разумеется. Но самое лучшее — это видеозаписи Дмитрия Лисина со спектакля «Золотой осёл», положу их в комментарии.

Источник: https://www.facebook.com/boris.nelepo/posts/pfbid01TiY38SmiDKFVu5PeGbEopiBEwKr6DTcL2n37GHJJgaUQthVipQxRVE9UbBy4bSZl

 

Boris Nelepo:

Я часто слышал от БЮ словосочетание «театр полноты», но не уверен, что до конца его понимаю. Но я помню как студентом ещё, шестнадцать лет назад, пришёл на «Голема». Только рядом с Юханановым, в личном общении, на его спектаклях и репетициях, я испытывал трансцендентное переживание полноты бытия, существования, творчества, вдохновения; всё это очень сложно всегда облечь в слова. Мне кажется, именно это притягивало к нему на протяжении десятилетий сотни людей. Никогда за эти годы я не чувствовал себя так одиноко как сегодня — на Тверской было единение людей, благодарных БЮ за это острое, почти религиозное ощущение жизни. Очень сложно, больно теперь — дело не только в ощущении утраты старших, человека, который тебя сформировал. Просто без него мир вдруг утратил одно измерение, всё сразу стало плоским, всё так обессмыслилось. Юхананов дарил ощущение бесконечности, а теперь явлена конечность — больше не пережить, не испытать, того что он дарил. Кто-то скажет, что нам все повезло, всем, кто был рядом, кто ходил на его спектакли, кто жил его театром — и это так. Но эту метафизическую калитку теперь прикрыли навсегда, и знать, что она была и больше её нет — это большое испытание, с которым теперь жить тем, чью жизнь он изменил. Борис Юрьевич.

Источник: https://www.facebook.com/boris.nelepo/posts/pfbid02t2Z5DnbKVBaNBdCbrJ7ZkDTTBPErnkRMBRtvR3PXUPAXeKd6rm7jiW57u6Du5SDsl

 

Дмитрий Бавильский:

У Юхананова была внешность и харизма ветхозаветного пророка с густыми волосами, вьющимися медной проволокой и взгляд с поволокой.

Вот и к деятельности своей он относился с такой же нечеловеческой, пророческой страстью и темпераментом, с такой же глубиной прозрений и широтой открытий, намного опережающих время и общую температуру по больнице. Причем, это касалось не только театра, бывшего важнейшим инструментом (философского, антропологического, мистического, религиозного) опыта, но и всей его жизни, автоматически складывавшейся одновременно в апокриф и в главу истории современного российского искусства.

Если бы Юхананов решил, что он – мессия и должен рассказать людям главную истину, уверен, за ним пошли бы многие. Борис, собственно говоря, именно такую роль и выбрал: лидера, учителя, гуру и постановщика спектаклей, а также чужих жизней. Но с коррекцией на общепринятые формы «театрального искусства», которые, затем, упорно и с наслаждением реформировал и нарушал. Нарушал и реформировал. Так в теории кенозоса отцов патристики предполагалось увидеть абсолют именно в тех формах, которые доступны человеческому пониманию. Юхананов решил, что для россиянина, видимо, это театр.

Однажды увидев его на обложке молодежного выпуска «Театральной жизни», главного в конце 80-х годов органа андеграундной культуры, я поехал в Москву и начал разыскивать юханановский «Театр – театр» (первую частную театральную компанию в СССР), а нашел самого Бориса на традиционных субботних журфиксах Саши Иванова и издательства «Ад маргинем» в уютном подвале на Новокузнецкой. Теплым летним вечером Борис случайно зашел туда с Таней Щербиной и ее коллегами по редколлегии журнала «Эстет», сумевшего выпустить лишь один номер.

Тогда-то мы познакомились, сдружились. У Юхананова не было ничего, кроме двух комнат в Центре современного искусства на Якиманке (ныне на этом месте – опоры Патриаршего моста), по соседству, через стенку, с галереей Марата Гельмана. В одной комнате здесь хранились костюмы садовых существ из многолетней мистерии «Вишневого сада», пережившей восемь, что ли, реинкарнаций, а в другой – стоял огромный шкаф с видеокассетами – многочасовым видеороманом «Сумасшедший принц», первым и, может быть, самым авангардным проектом в жанре «медленного телевидения» в истории русского видеоарта.

Дальше были репетиции «Вишневого сада» в кинотеатре «Уран» на Сретенке, предназначенном к тотальной реконструкции и перестройке под васильевскую «Школу драматического искусства». Бездомные юханановские студийцы репетировали и «осуществляли показы» то тут (тем более, что им тогда предстояли гастроли на Эдинбургском фестивале), то в родовом гнезде васильевской студии на Поварской. Поэтому, о, счастье мне удалось посмотреть здесь не только всю васильевскую классику, но и самые важные юханановские спектакли – от многодневных бдений «Голема» до этапной «Повести о прямоходящем человеке».

Это были странные, визионерские (главный жанр и дискурс юханановских проектов – видение и греза) интерпретации классических текстов, актуализированные, вшитые на белую нитку в грохочущую, но и одухотворенную, максимально одухотворяемую актуальность. Которая становилась от таких культурных дерзновений светоносной, едва ли не спиритуальной, храмово-обрядовой как это исповедует Анатолий Васильев. Для него, кажется, театр (и особенно театр-дом) это и есть подвид современного храма.

От Анатолия Эфроса, который тоже был буквальным учителем Юхананова в ГИТИСе, Борис перенял идеи процессуальности, где нет и не может быть начала и конца творческого и постановочного процесса. Когда становление спектакля становится частью жизни, а репетиций от премьеры ты сам не должен отличать. Эфрос признавался в любви к репетициям, Юхананов пошел дальше, вскрывая прием, выворачивал его наизнанку: игра в премьеру – пустая условность, если застольные и рабочие читки, разводки по мизансценам и сценические этюды, постепенно складывающиеся в «способ существования» (ну, или наоборот) оказываются, порой, важнее и нужнее результата, то почему бы не актуализировать закулисную часть творения? Не сделать его частью шоу?

Это была, конечно, глобальная театральная революция, отменявшая четвертую стену, но возводившая на ее месте пятую и шестую. Это был такой же апофеоз условности и режиссерского театра, каким прославился Роберт Уилсон – его Борис Юхананов пережил всего на пять дней, поиски же их шли параллельными курсами. Хотя, по западной традиции, Уилсон шел все больше в декоративность и безвоздушность, стерильность и абстрактность умозрения, тогда как Юхананов все глубже перемещался в «духовность», «соборность», в процесс предельно насыщенного эмоционального и интеллектуального существования, как этого и требует традиция русского классического театра в самом основании его, вне деления на направления и школы.

Если есть у театральных людей свои святые и мученики, то Борис Юхананов, безусловно, был театральным праведником – человеком умным и чутким, мудрым и глубоким, в меру амбициозным, тщеславным и хитрым, но еще и щедрым, терпеливым и стойким, крепким как кремень, добрым и снисходительным как отец, бесконечно талантливым и любопытным, любопытствующим, едва ли не всемогущим. Со стороны казалось, что он знает ответы на все вопросы мироздания и, как это положено «взрослым», способен решить проблемы любого порядка.

Интересно ему было все и всегда, он не переставал удивляться и не уставал хвалить.

Я встречал его на спектаклях Роберта Лепажа и Эймунтаса Някрошюса («Макбет»), на показах «Кремастера» Мэтью Барни в Доме кино. Казалось бы, своих придумок девать некуда (Юхананов обладал феерическим, феноменальным, феноменологическим, фонтанирующим мышлением со скоростью и глубиной света, реагировал мгновенно и остроумно, говорил зачастую афоризмами, был проницателен и прозорлив), однако, даже постановочному гению, время от времени, важно сверять пульс собственных поисков с уровнем передовых поисковиков планетарного масштаба.

Нужно ли говорить, что Борис Юхананов был среди них своим?

Может, и нужно: «высокий порог входа», концептуально изощренные сценические пируэты, необходимость переключения на иные «широты», темпоритмы и агрегатные состояния жизненных циклов превращают рискованные эксперименты Юхананова в школу восприятия «для своих»: то есть, для тех, кто хочет видеть и слышать. Обращаясь к тому, кто умеет и хочет воспринимать.

Электротеатр на Тверской случится вечность спустя – Юхананов откроет его в сытой реальности десятых годов трилогией по «Синей птице», поразившей московскую, «и не такое видавшей», публику сложносочинённой сценографией и сложноподчиненной машинерией, тогда как постановки Бориса советского периода базировались на стихийных талантах и харизме самодеятельных актеров, многолетних соратников-студийцев. Правда метода и «мумие любви» вырабатывались в жестких, минималистских условиях, идеально подходящих юханановским «мистериям духа».

На десять бесконечно счастливых лет Электротеатр стал для Москвы и всей России заповедником высокого модернизма и едва ли не самым стойким местом нормальности и гуманистической нормализации. Ведь Юхананов никогда не имел никакого отношения к постмодернизму – у него все всегда было настоящее и свежее. Обновление привычного нам языка метафизики – необязательно и не всегда постмодерн.

Но, повторюсь, театр стал для Юхананова не столько самоцелью, сколько гносеологическим и антропологическим инструментом: Борис был выдающимся делателем театра и великим человеком. Великим ведь буквально: оказываясь рядом, каждый из нас чувствовал его незаурядный масштаб, естественное и органическое величие, о котором Юхананов всегда знал, которым не бравировал, канализируя безграничную, практически, харизму в «правильное русло» творческого процесса, не ограничивающегося ни жанрами, ни видами и родами искусств. Раз уж Борис был выше и шире всего этого деления, казавшегося на его примере третьестепенной условностью.

В последний раз я видел его в мае на премьере «Пик Ника», спектакля-реквиема, которым Юхананов прощался с театром и с миром. По традиции, он почти всегда сидел на своих постановках в зале, следил за их состоянием и разницей импровизационных зон, поэтому присутствие режиссера на премьере последнего спектакля казалось обнадеживающим знаком. Борис выглядел плохо, но не критично: не мог самостоятельно передвигаться, ему помогали, овация, устраиваемая зрителями по окончании каждой из трех частей «Пик Ника» уже не слишком трогали. Словно бы не совсем долетая до режиссерского слуха. Тогда подумалось, что, в лучшем случае, Борису грозит теперь жизнь в инвалидном кресле. Тоже ведь почти небывалый (вспоминается, разве что, «случай Антониони») эксперимент. Из него тоже можно выжать пару-другую театрализованных искр.

Судьба и здоровье распорядились иначе. «Пик Ник» оказался последним проектом Бориса и когда я писал эссе об этой постановке, осознанно не педалировал тему моцартовского «Реквиема», под который идет первая часть трилогии и половина второй ее части, не акцентировал тему прощания. Ворожил как мог, отказываясь превращать текст в некролог и рад, что Борис успел его прочесть и поблагодарить. Так уж вышло, что моя статья в «Знамени» практически совпала с его уходом, таким же странным и насыщенным символами, как и все многочисленные жизни, которые Юхананов успел прожить при советской власти и после нее.

Борис был поразительным, поражающим, пронзительным и, одновременно, смешливым волшебником, кудесником, чародеем и визионером сведенборгского уровня (одна география страны Свердлии, распространенная на пять оперных спектаклей чего стоит). Самое удивительное для меня, что чары его волшебства не развенчивались и не разлетались после финальных аккордов любой из постановок, но продолжают длиться и дальше, сгущаясь по ходу движения жизни во что-то вроде умозрительного тоннеля духовной и эмоциональной насыщенности, существующего и теперь, когда Бори не стало.

Мы не осиротели, но снова стали другими. Упрощенными. Опрощенными. Тут же не просто угас очередной светильник разума, но исчезла целая конфигурация культурных сообществ, без которых мир никогда не будет прежним, а культура, обмелев очередной судьбоносный раз, изменит плотность нашей ноосферы. Сдвинувшись куда-то вбок.

Есть люди-эпохи, но Юхананов существовал и творил будто бы вне времени и пространства, вне политических и социальных реалий, к которым был особенно чуток. Поэтому к смерти его следует применять какие-то иные единицы измерения. А они никому не доступны, кроме, людей его уровня и разве что, его самого: наш-то масштаб вот уж точно не тот. Не космический, не волшебный, не сказочный, самый что ни на есть рядовой. Тут бы с Юханановым посоветоваться, а его больше нет.

Такой вот еще один печальный парадокс, связанный с этой трагической и преждевременной смертью.

Источник: https://paslen.livejournal.com/2872561.html?fbclid=IwY2xjawMP4w5leHRuA2FlbQIxMQABHkHKU4TggaRGsVq9G9SbkTlBypqeVQ4COcO2zLVAoq8VlMLGt6BOF7zkA2fX_aem_WcYqwocHLjqZsCeFU3W_Jg

 

Boris Nelepo:

Открыл нашу переписку с БЮ, увы, редкую и мерцающую в последние годы. И вижу, как не отпускал его театр меня, вот что я писал ему:

11 мая, 2023
«Сегодня приснилось, что я приехал в Москву и первым делом пошёл на "Миррим". Просыпаться было грустно, а сон вышел счастливым»

14 марта, 2025
«Приснилось, что я специально приехал на Сказки старого ворона. Борис Юрьевич, поздравляю вас с премьерой!»

Теперь надежда осталась только на сны.

Источник: https://www.facebook.com/boris.nelepo/posts/pfbid02BcgmU8UGpNioLy5pzFhkwUPDXhrYxGse7T4qGVrDCkbaZDSkjTfxFHvNVeYEzLaRl

 

Keti Chukhrov:

Ушел Борис Юхананов, большой художник, мастер театрального искусства, великий педагог. Эту лекцию, которую я пригласила его прочитать в ГЦСИ, БЮ читал 3 часа, зал был переполнен, аудитория сидела затаив дыхание, через 1.5 он сказал что выйдет покурить, никто не шелохнулся, все ждали когда он вернется и продолжит. Именно на этой его лекции я поняла что такое культурный горизонт, культура вообще - что это духовная практика, посвящение и мистическое путешествие, а не просто знание. Никто не знал столько тайн и секретов о театре и актерской игре сколько БЮ, я лелеяла надежду записать с ним беседу, расспросить его о вещах, которые многим были непонятны, но увы.

Его «Стойкий Принц» и «Пиноккио» навсегда останутся в моей памяти. Оба эти шедевра смотрела по три раза.

Источник: https://www.facebook.com/maria.belyaeva.798/posts/pfbid02eZozz9dcQnKXomPXui1zyWenMs7t3AyzxRmW9jsW9qzrAb5FABB6JrnBbqsCRaeDl

 

Марина Давыдова

Боря Юхананов умер.

Боря, дорогой, наверное, ты единственный режиссер, по отношению к которому я испытывала чувство вины – за то, что не сразу разглядела масштаб твоей личности, полет твоей театральной мысли, грандиозность твоих утопических театральных чаяний.

Потом разглядела. Лучше поздно, чем никогда.

Талантливые режиссеры ставят талантливые спектакли. Великие режиссеры формулируют (или помогают формулировать другим) онтологическое основание театра. Ты, твой «Золотой осел», твое «разомкнутое пространство работы» помогли мне это сделать:

«… В «Золотом осле» все постоянно режиссируют, все постоянно друг за другом наблюдают и все то и дело меняются местами. Как в квантовой физике, у каждого объекта и у каждого субъекта тут мерцающее существование. Все ненастоящее — псевдорежиссеры, псевдоартисты, даже подсадные псевдозрители, которых мы поначалу принимаем за настоящих. И в то же время все подлинное. Перед нами бесконечная цепочка превращений. Порочный круг. Вечная театральная сансара.

«Разомкнутое пространство работы» не просто настаивает на изменчивости и неопределенности мира, кишащего парадоксами, — оно в каком-то смысле воспевает их.

«Спектакль уже идет, а пьеса еще не написана», — говорит Юхананов.

Жизнь уже идет, а сценария жизни нет. Жизнь — это тоже «разомкнутое пространство работы». (…)

Театр может не только создать иллюзию, но и развеять иллюзию – эдакий сеанс театральной магии с полным ее разоблачением. А потом на наших глазах снова создать! Театр — это вечное построение и разрушение мандалы. (…)

Финальное (происходящее у Апулея в храме!) превращение осла в человека — это в контексте юханановского проекта, конечно же, превращение гусеницы в бабочку, превращение сора в стихи, превращение жизни в искусство. И оно оставляет для каждого из нас надежду, что мы когда-нибудь превратимся из того, что мы есть, в людей»

Я помню мы общались с тобой вскоре после катастрофы. Я уже была в эмиграции. И у меня мелькнула дурацкая мысль в голове – неужели никогда больше не увидимся. Я отогнала ее. Мы еще не так стары, чтобы не дожить до нашей встречи. Но вот – не увидимся.

Счастлива, что успела сказать тебе важные слова уже при жизни. Счастлива, что даже написать их о тебе при жизни успела. Счастлива, что мы начали обсуждать написанное…

Второе название «Золотого осла» — «Метаморфозы».

Если смерть – это очередная метаморфоза, мы обязательно договорим!

Источник: https://www.facebook.com/ignatson/posts/pfbid02UjQXAP1dhRnuAZEGWQ7Eii1cZTWHSHPZXGVEFhokAZNCacEfcpskA4PdghXG5tfzl

 

Михаил Брашинский:

Мы познакомились в 1988-м, почти 40, страшно сказать, лет назад, и я сразу же, с первого взгляда, его испугался. И долго потом побаивался. Этих чёрных сапог до колен, сигареты на серебряно-вековом отлёте, энергетики непримиримости, я тогда кучковался с чувственными и нежными питерскими параллельщиками, некрореалистами и че-паевцами, а он среди московских концептуалистов (противостояние было физически ощутимо) отвечал за только-только нарождавшийся видео-арт, снимал своего бесконечного невыносимого «Принца» и был во всех отношениях неприступен. Потом, когда наши отношения возобновились в 00-е, Борис Юрьич уже подобрел, повальяжнел, ездил, ещё до всяких Электротеатров, на личном водителе в чёрном бизнес-классе и эманировал исключительно благожелательность. Хотя опасность, прочувствованная мною ещё в 80-е, сквозившая в его взгляде и языке тела, никуда не делась, просто спряталась глубже. Это была опасность его таланта. Ярого и неуёмного. Это был талант удивительного и исключительного свойства. Не столько даже в своём размере, и впрямь оголтелом, сколько в природе. Боря был настоящий, я реально никогда подобных ему не встречал, и уверен, что в русской культуре последних 50 лет подобного ему не было, визионер, генератор вИдений и идей, воистину оригинальных, революционных и сногсшибательных. Борхесовского калибра сумасшедших и новых. Не уверен, насколько успешен он был в их реализации – он был, независимо от всех своих достижений и карьерных успехов – не реализатор, а именно генератор, человек, создававший не художественные тексты, а кипящую творческую среду, в которой люди и идеи схлёстывались и переваривались в по-настоящему творческую магму. Настоящий Учитель, настоящий Сократ. Сорри за пафос. Но Платоны создают тексты, а Сократы создают Платонов. Добротворский был похожего свойства таланта человек, хотя во всём остальном они были совершенно несхожи. Но – два самых талантливых мужчины, которых я когда-либо в жизни встречал. Тут ещё важно отметить (в другой раз, может, не будет места) что он был сефард. Нас всех гоняли, всех гнобили и не брали на филфаки и прочие мгимо, но у нас, у местечковых ашкенази, всегда были свои рыба-фиш и цимесы и бабушкин идиш, а у них - что - их изгнали из рая ещё в 15 веке, и с тех пор у них было только своё одиночество. Чао, Борис Юрьич. Мне жаль, что мы с тобой столько проговорили, но так ни разу, кажется, и не выпили хорошенько. Это, впрочем, возможно, поправимо.

Источник: https://www.facebook.com/klim.kozinsky/posts/pfbid09SDqefPRCTG54x1Z2oPqFe7xqpz6fJFARa6khGDfSLTrATuBZwimqG8qi1pzthsfl

 

Андрей Плахов:

НАЗИДАНИЕ БОРИСА ЮХАНАНОВА

Лента превращается в траурную череду некрологов. Когда уходят старцы, их жаль, но вдвойне горько прощаться с выдающимся человеком в активном возрасте и творческом расцвете. Это -- случай Бориса Юхананова. Режиссера, авангардиста, экспериментатора, теоретика, педагога, гуру, красавца, мудреца.

Знал его с молодости. Перестройка, Сине-фантом, сумасшедший принц Фассбиндер, редакция журнала «Эстет», фестиваль в Роттердаме, где мы представляли огромную программу «параллельного кино»… Потом был провал глубиной в годы, пока не встретились в Электротеатре и запечатлелись на этом фото.

А сравнительно недавно на 70-м фестивале в Локарно показали фильм Бориса Юхананова и Александра Шейна «Назидание», его герой — Зинедин Зидан, чье имя фонетически созвучно названию. Фильм обращается к скандальному инциденту между легендарным французским футболистом и его итальянским противником Марко Матерацци. Закадровый голос Юхананова с дотошной подробностью воспроизводит перипетии судеб двух современных гладиаторов и предлагает блистательный анализ интриги, разыгравшейся на глазах у всего мира и срежиссированной самым великим постановщиком — самим Господом Богом.

Юхананов — настоящий философ зрелищной культуры — помещает такое демократическое действо, как футбол, в контекст нескольких религий и культов: тут и античный рок, и христианская живопись, и каббалистика, и постулаты буддизма. В этих отсылках хватает сардонического юмора, но, в сущности, они вполне серьезны. И Зидан уже видится мифологическим героем, которому предназначено пройти через судьбоносное испытание. И Матерацци выглядит то змеем-искусителем, то даже ангелом истребления, посланным по указке свыше, чтобы преподать урок.

И совсем уж назидательно звучит сопоставление полных экстаза и ликования футбольных ристалищ с экстатическими тоталитарными ритуалами. Печально знаменитый инцидент со спонтанным выплеском нетерпимости трактуется как предупреждение человечеству: остановитесь, пока не поздно, пусть соревновательный праздник тела и души, доведенный до высшего выражения эмоций, не превратится из игровой и символической в настоящую войну.

Это было недавно, в 2018 году. На самом деле – давным-давно, совсем в другую, сравнительно мирную эпоху. Завтра опять открывается фестиваль в Локарно. На нем – что уже привычно -- не будет российских фильмов, даже «параллельных». Эпоха Юхананова завершилась. Теперь она ждет своих историков, аналитиков и философов.

Светлая память.

Источник: https://www.facebook.com/andrey.plahov.7/posts/pfbid0HrVzAnomwSdby8FVqi9SnNKxwvvuyzHBx4RTbhxVx7YtLUMmhBsToZ2jCeSd49xbl

 

Татьяна Щербина:

Борис Юхананов...

Боря - очень давний и близкий друг.

Болел, никогда не выходил из режима высокого напряжения, бешеный темп, всегда увлечен, новые замыслы, гигантские проекты, создавал свой театр и когда не было ни помещения, ни денег, и когда стал главным режиссером театра Станиславского, который переименовал - но и сделал его другим, и как театральное пространство, и как концепцию театра - в "Электротеатр Станиславский".

Последний спектакль, "Сказки старого ворона", меня ужаснул: он был откровенно прощальным, реквиемом. Там и звучал "Реквием" Моцарта, и Борин закадровый голос. Я не досмотрела, не смогла.

Несколько фото разных лет (последнее - около года назад).

Внизу ссылка на его сайт, там два текста - его и мой.

Источник: https://www.facebook.com/tat.ana.serbina.520685/posts/pfbid0TyWEk8WPvdRn9jQVnk494YKjgs2Ebnif3JkVX3n837SkfsxHwzPFx2RJ86QySAwJl

 

Gleb Aleynikov:

В жизни Великого человека главное не то, что он оставил после себя, а то, что он именно ЖИЛ. То, что он оставил, принадлежит теперь всем. А то, что он ЖИЛ, потеряли только те, кто его знал. Соболезную всем нам.

Источник: https://www.facebook.com/cinefantom/posts/pfbid024qy2uLSiQJCSS4k1yyJWi68VoHQzQ4urRfGKsuh6SUhN58D4wMnHc8hPnPP28ycPl

 

Алексей Герман:

Умер режиссер Борис Юхананов. Нестерпимо талантливый, неистовый, временами странный, невероятный герой авантюрного романа начала двадцатого века, да там ему и было бы самое место в идеальных двадцатых годах, где они дружили бы с Мейерхольдом и Малевичем.Когда Боря был молод, то убеждал прекрасных женщин, что он принц из далекой страны. И они ему верили. Он так и остался принцем из неизведанного в моей памяти.

Очень жаль.

Источник: https://www.facebook.com/alekseigermanjr/posts/pfbid0SecyFTB4MJcNqiwHNwHAwxGfmh77QwwK5Ygex2UWBdPXcninMaccSG7T1GsyQhtal

 

Федянина Ольга:

В общем-то все равно, какую фотографию ни поставь.

Но дело-то в том, что даже и в этих обстоятельствах мне проще и естественнее вести разговор с ним, чем разговор о нем.

Борис Юхананов в августе 2025 не вернулся из тех краёв, в которых с молодости проводил много времени и которые всегда были предметом его глубокого интереса.

У меня нет никакого права говорить, что его жизнь закончилась. Это у него самого нужно спрашивать.

Источник: https://www.facebook.com/fedianina.olga/posts/pfbid0xoqddamG3gN7Jdi3qieZXMjqkBuiiotB1hXwfrcAuzHfjbfNCJHDxTN8kTjDDv6tl

 

Илья Хржановский:

Мой любимый друг. Мой старший брат. Мой учитель.

Гениальный режиссёр и художник вселенского масштаба — Борис Юхананов — сегодня покинул земной мир.

Борис был пришельцем из космоса.

Его дар был велик и многогранен, не имевший границ —в воплощениях и формах,в тех пространствах подлинного катарсического и духовного переживания,которое и называются искусством.

Сегодня утром он ушёл в иные миры —в те, о которых знал, как немногие.

Он был редким человеком: умел путешествовать в эти миры,возвращаться оттуда —и приносить в наш земной мир знаки, образы, смыслы.

Через своё творчество, через свою жизнь —жизнь, которую он писал как текст, —через уникальный, только ему присущий художественный язык.

Борис соединял нас с другими мирами.

Он соединял нас с бесконечностью.

С бесконечной любовью и непрерывным светом.

С бесконечностью во времени и в пространстве.

С вечностью.

С той самой вечностью, с которой он соединился сам сегодня утром —отправившись туда навсегда.

 

Артур Гранд:

в голове не укладывается, что Борис Юрьевич умер. он казался нездешним - философ, поэт, темпоральный мигрант, перформер, шаман, анархист. почти всю жизнь он провел в андерграунде - и когда появился Электротеатр, Юхананов умудрился помпезную буржуазную форму наполнить радикальным лизергиновым содержанием. лично для меня это все было не столько про театр, сколько про демократичное комунное пространство, где люди могли встречаться, общаться, реализовывать свои самые невероятные идеи. это же и есть подлинная политика - не вульгарная борьба за власть, а лаборатория совместного существования. в Москве было мало публичных мест, где мне было комфортно, и Электротеатр являлся одним из них.

мы нечасто общались с Юханановым лично, но эти встречи для меня значат невероятно много. когда открылся Электро, я пришел к БЮ брать интервью. мне казалось, что я нагородил какой-то выспренней чепухи, задавал идиотские вопросы и отпускал глупые комментарии. каково же было мое удивление, когда несколько лет спустя мы сидели в его кабинете, пили кубинский ром, и он сказал «а помните, Артур, нашу первую встречу - мы тогда сидели, как китайские даосы у реки, общались о чем-то о своем, а вот эта вся мишура в виде открытия и интервью шелестела мимо, как река». еще он как-то остановил меня в коридоре театра и произнес «а мне нравится, что мы с вами дружим». Борис Юрьевич, я не решаюсь назвать вас другом, но родственной душой, безусловно. без вас станет еще темнее, но в воспоминаниях о вас очень много света.

Источник: https://www.facebook.com/arthur.grand.5/posts/pfbid0R1PY1VQUyQkbRLzhyNx2ad5nb5jmdhmMKrEpHh2RAUTaofiZ1uRp4Uu24jAXyd2gl

 

Ольга Хорева:

Дорогой и любимый Мой Учитель!

Как больно встречать эту новость в этот августовский день.

Вы явились светом, солнцем, космосом, подарком этому Миру!

Верный Божественный Ангел, Сумасшедший принц, Сталкер, спутник всего Невидимого и Прекрасного, Настоящий Пришелец и Гений!

Человек с огромным Сердцем, так сильно любящий этот Мир и эту Жизнь, Волшебник и Фантазер, кажущийся бессмертным!

Вы построили вдохновенный театр и собрали вокруг себя удивительных людей!

Работали без устали до последнего мгновения, как Верный, поданный и стойкий принц!

Однако смерти нет, я убеждена в этом. Мы все в одной лодке, поддерживаемыми волнами бесконечности.

Спасибо за то Бытие, которое подарили этому миру и с которым так щедро и без остатка делились!

Оно было, будет и останется жить.

Мы непременно встретимся еще. Я верю.

Борис Юрьевич Юхананов 5 августа улетел на небо

Источник: https://www.facebook.com/olga.khoreva.96/posts/pfbid0pEpj41KqCSeaxxC8FiX9J5NXnoVFUf1VsZBDDZrdqFvgS4hh2dfczMbNdHJ5gFUSl

 

Ольга Ковлакова:

Десять лет назад я узнала, что есть в Москве Борис Юхананов и Электротеатр. И сразу приехала на недельную серию. Целыми днями смотрела, слушала и понимала, что попала в самое сердце театральной Москвы. В живое и открытое пространство. Сумасшедшее и прекрасное. Очень мало кто из моих друзей актеров, театроведов и театралов разделял мой восторг. Но именно в фойе театра, на дне рождения Димы Лисина, познакомилась с Климом. Позже с Юрием Хариковым. Это было вообще такое московское Зазеркалье. Каждый видел в нем разные отражения. Мое тотальное погружение в театр было коротким, всего года четыре. И какое же счастье, что театральные ручейки и реки складывались в счастливое на встречи русло. Я все меньше хочу ходить в театр потому, что "настоящих буйных мало". Такие разные: Клим, Юхананов, АХЕ, Погребничко, Козлов, Эренбург, Бутусов, Богомолов. Я попала в театр в тот момент, когда у каждого из них был живой театр, живой язык. Такие разные и такие неуловимые. Да, точно! Невозможно оторваться из-за неуловимости. Невозможно понять как они это делают. Делают то, что вдруг узнаешь неизвестный и даже чужой для тебя мир, как свой и родной. Приглашение в путешествие в себя или в космическую бесконечность - не важно. Юхананов отличался тем, что подносил увеличительное стекло к реальности, и она исчезала, рассыпалась на тысячу частей неизвестного происхождения. А потом на твоих глазах начинала собираться новая сверкающая параллельная реальность. Он щедро делился дарами этой нереальности.

Почти на всех мои фото в Электротеатре есть источник света. Моя темная голова там прояснялась от одного чувства причастности. Пару лет назад я вернулась. В фойе не было никого из тех с кем можно было поболтать и выпить кофе уже начиная часов с двух дня. Борис Юрьевич не курил у входа. Вечером был какой-то непонятный мне спектакль. Но! Случайно там познакомилась с чудесной Ираидой Юсуповой. Случайности еще живут в этом доме. Я не видела последнюю премьеру, не знаю как жил театр последние годы, после счастливо отмеченного пятилетия. Но мой внутренний голос сказал: "Какое счастье, что я попала сюда в нужное время для себя и в момент взлета театра".

Не знаю как теперь проходить этот участок Тверской, когда снова приеду в Москву. Сумасшедший, гениальный, уникальный Принц, Пиноккио и Карабас. Он придумал себя, придумал театр, придумал людей вокруг, все это послушно воплощалось. Борисов Юханановых в нем жило столько, что даже знакомство с небольшой их частью ошеломляло, меняло все представление о театре и режиссере. Он хотел меня поддержать в очень важный момент, а потом объяснил почему не получилось и извинился.

И не могло получиться. Мы оба это изначально понимали. Но был процесс наблюдения. Значит, получилось! Получилось потому, что я вспомнила, что есть жизнь вне театра. Поняла, что случилось больше, чем я могла даже мечтать. Сейчас точно существует какой-то прекрасный театр и талантливейшие режиссеры. Но во мне все меньше открытого пространства для всего. Для театра особенно. Там живут в моей памяти Киты и Динозавры. Кто-то покинул этот мир, кто-то стал другим.

Благодарна и счастлива, что на какой-то миг наши открытые пространства совпали, что в этом совпадении было волшебно и чудесно.

Нельзя войти туда снова. Я другая, они другие, прекрасный сон о Москве и Питере.

А ведь могло и не быть...

Источник: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid0SxK7GHSYkR91zm2gEGx8wAFa4ir8Gh6jbv9dd5mh2Z96qn2JCspBnEyeiPS8BmCBl&id=100004798908542

 

Серафима Красникова:

19/10/2024

БЮ - мой мастер по режиссуре и не только

Показ в КАРО Октябрь

«Интегральное исчисление»

Режиссер - заложник жизни. Она не дает шанс на дополнительный жест. Но иногда происходит чудо и рождается акт. Режиссер должен и обязан делать то, чего он не делать не может. Тело спектакля возникает на грани столкновения этих не. Делать не домыслом, а смыслом. Поэзия, любовь, матема, политика. Мысль - опасна тем путем, которым ты до нее добираешься. Парадоксы работают в нарыве мысли. Жизнь - бытие смыслов. Бытие смысла - путь к новому нарративу. Остальное, вместе с концептами, остается в 20 в. Технологии - следствие 20в., а значит в технологиях спрятан поиск сознания. Интеграл - греза художественной души о моменте, когда она случилась.

Когда слизняк на солнце светится, кажется, что весь мир отражается в нем. Вот так и человек думает о себе.

Я хочу рассказать что-то, что происходит со мной. Вы послушайте меня, а потом создавайте то, что вы делаете весь вечер - Бориса Юхананова.

Под воздействием воображаемого люди начинают делать разные страшные вещи. Воображаемое, как слизень, проникает в сознание. Власть над Вселенной возьмет символическое, тогда все изменится. Власти над реальным у воображаемого нет. Реальная еда. Воображаемая еда. Символическая еда. Я говорил о себе.

Смерть - это смерть одного сознания и рождение другого.

(Делёз)

Ни одна фраза Делеза не может отражать чьи-то взгляды, иначе он бы был стеклом в автомобиле. Что такое любовь для меня? Поговорим отдельно.

Я читаю только священные книги последнее время. На авангард мне всегда было насрать. Я не предоставлял свою жизнь академической карьере. Ветра моей жизни вовремя рассеяли песочные соблазны, потому что если предоставить жизнь академической карьере, то придется засунуть в себя много мусора. Во имя чего? Во имя мусора.

На этом я бы хотел закончить встречу.

————————————————

Сегодня 5/08/2025. Вы в космосе. Я вас очень люблю и всегда помню, Б.Ю.

Источник:  https://www.facebook.com/simona.hudson.1/posts/pfbid026DoKjV9y3AS3MFRnwxaJdCSLnoujNRyati1q1BjhRXd6u8aM58EU5TVG41vPkneal

 

Олег Трояновский:

Борис Юхананов был главным явлением российского театра нашего времени.

Когда я писал музыку к его фильму Безумный ангел Пиноккио, у нас была редкая полная совместимость. Он говорил то, что я сам думал, а моя музыка точно попадала в его замысел при этом мы оба удивлялись, тому что получалось.

Единственный раз в жизни была такая работа с режиссёром. И парадоксально я очень многое из этого вынес

Очень обидно

Источник: https://www.facebook.com/olegelo/posts/pfbid0LjvJ1UpH8QDJUKJjUybP4ZU6nneupgLRSgMiarXxKB2cmi7De7kdoNBYHnbnJxMzl

 

Nana Grinstein:

Это был, наверное, июнь 1991-го, я искала работу, и уже не помню, кто мне (меня) порекомендовал в Сад Юхананова в качестве ассистента по костюмам. Я приехала на Щелковскую, долго шла в этот самый детский сад, где был Сад, там меня встретила какая-то девушка, отвела в помещение, заполненное довольно безумными костюмами, и мне сразу стало страшно, а потом она сказала, что со мной сейчас поговорит Юхананов, и он вошел, в белом, мятом. Невероятной красоты он вошел, сел напротив, и я чуть не умерла от страха сразу, и с ужасом думала, что он ведь что-то спросит, и надо будет отвечать, но он ничего не спрашивал, он говорил сам и что-то такое странное, вдохновенное, непонятное, что стало еще страшнее, а потом он сказал, что должен показать мне Сад, потому что я ведь теперь буду в Саду, мы тут все Сад, и я буду частью Сада, и мы пошли гулять вокруг детского сада, и он продолжал говорить, и если бы я вдруг сбежала, он бы не заметил. Он был как бог и как безумец одновременно, и мне было очень страшно. И потом девушка эта должна была мне перезвонить, но не перезвонила (непонятно, кстати, куда она могла перезвонить, мобильных же не было), и они все исчезли, и я частью Сада не стала, и за костюмами не ухаживала, как я поняла, я все же облажалась, не подходила я для Сада, и в целом даже была рада этому, и больше вблизи от безумного прекрасного Юхананова не была ни разу, а только изредка на каких-то показах видела его и вспоминала белый мятый костюм и невозможность вспомнить ни слова из того, что он говорил, кроме слова Сад. И многие мои знакомые и друзья были с ним знакомы и вместе что-то делали, и говорили про него Боря, и у меня всегда было чувство, что вот им дано, а мне не дано даже понять словечко, можно только любоваться и знать, что есть такое внеземное явление, гостящее здесь, прямо вот рядом, но недоступное, недоступное никогда. И вот эта недоступность стала сама собой, стала явной и окончательной, а Сад остался, остался, что бы кто там ни думал.

Источник: https://www.facebook.com/nana.greenstein/posts/pfbid0gt95sRDTu7QD2boqn6BdQc74gapSux8j1nczCXr4UjJETFVQMvF6oSV2xaeVwPy1l

 

Ксения Ларина:

Ушел из жизни целый Театр - Борис Юхананов, худрук «Электротеатра Станиславский», режиссер театра и кино, сценарист, драматург, художник, писатель. Создатель и строитель. Учитель, философ, просветитель. Рожденный театральным подпольем, выросший из параллельных миров андеграунда. Один из самых необычных, сложных театральных людей современного искусства. Бориса я запомнила еще в ГИТИСе, мы учились на параллельных курсах: он был учеником Анатолия Эфроса и Анатолия Васильева, был самым необычным студентом, ни в какие стандарты и рамки не вписывался , и все знали, что он будет звездой. Так и вышло. Сумасшедший Принц! Одержимый был искусством, театральный мир был его средой обитания. Эти великолепные сны, которые он воплощал на сцене, были его настоящей реальностью.

Удивительно, как его космический театр выжил. И вот теперь умер.

Борису было 67. Светлая память. Соболезнования родным , друзьям, театру.

Источник: https://www.facebook.com/xenialarina/posts/pfbid02FF8k8fqynb2FZ5jC8wBvzvBCSFKTbhAJH2zgaM1jpLdCWQGnPNi9TdDpZK67sPVwl

 

Алена Солнцева:

Боже мой, умер Боря Юхананов. Конечно, он был болен, и те, кто видел его на премьере "Ворона", рассказывали, что выглядит очень плохо, но одно дело - болен, а другой - исчез, ушел, больше не будет.

Борис Юхананов был настоящим русским авангардистом, человеком художественной идеи, мечты, фанатом откровения. Он создал едва ли не первый в новое время авангардный независимый театр, спектакли которого никогда не завершались. Он экспериментировал с кино и перфомансами, с концептуализмом и процессуальностью, завел почти эзотерическую мастерскую индивидуальной режиссуры МИР, из которой почему то вышли целой бригадой прекрасные телевизионные менаджеры, создатели коммерческого молодого российского телевидения....

Человек совершенно особой, не похожей на стандартную биографию судьбы. Принципиально андерграундный, он чудесным образом создал на месте разваливающегося и уже ядовитого от взаимной ненависти театра Станиславского содружество единомышленников. Привел деньги, рекордно быстро перестроил здание, начал регулярную работу театрального эксперимента. Я спросила его однажды: "Боря, как тебе это все удается? Почему у тебя лев ложится рядом с ягненком?", А он ответил, шутя: "Шесть поколений раввинов в моем роду. Богатый опыт".

Мы с Борей ровесники, но сколько он сделал.

Помню его в молодости почему-то в высоких сапогах, в кудрях, в просторных кофтах, ужасно фотогеничным красавцем. Слово Принц был его тотемом, а слово Сад - обозначало метод и способ создания.

А еще он в детстве писал стихи:

«Моего окна стекло водопадом в сад стекло»

Источник: https://www.facebook.com/alsolntseva/posts/pfbid02mnJaTY8t5rMwSV3d5Y1Ac47CyVcCyEZVcb3pHrjJ3NHYAz95GiHevxQDXtYx76bXl

 

Darina Mann:

Никогда не забуду летучки до ночи, самые простые, но очень важные слова и большую веру в волшебство, в настоящее и в тех, кто творит.

Я узнала Бориса Юрьевича, будучи молодой девчонкой, стажировавшейся в отделе маркетинга Электротеатра Станиславского. Мне тогда было жутко интересно всё, потому что я попала в какой-то другой мир внутри мира — его построил этот невероятный человек.

Помню, как на очередной планёрке как-то получилось, что мы разговорились про разное, и Борис Юрьевич предложил мне работу в монтажке театра — ассистентом директора монтажа.

Я занималась субтитрами для тогда ещё только готовящегося к выходу фильма «Назидание». Помню, как я была шокирована и одновременно восхищена этим кино. Мне казалось, что я прикоснулась к чему-то очень важному и большому — в общем-то, так оно и было.

Безумно жаль. Спасибо Вам.

Источник: https://www.facebook.com/darina.mann.5/posts/pfbid025F1Yg6hAHVpnHkVav1WMBAgyhkBg1XA3x19H8serWaZzcqKxugdU2ag4jXnbB2szl

 

Marina Maksimik-Pokhis:

Так больно, что с трудом дышу. Много любви сегодня люди отдают в своих воспоминаниях о Боре. Пишут и тонко, и умно, и поэтично, и проникновенно. Фейсбук залит слезами и чистейшим гением коллективного прорыва к Истине. Каждый, кто знал его, сейчас испытывает сильный импульс воспеть интимную и самую публичную на свете связь - роман своей души с душой Бориса...

Просто парад вселенных разворачивается на глазах.

Так отчего же я, как рыба, вытащенная из воды, воздухом

сожгла все лёгкие?

Немота, беззвучие, обугленность и паралич сошедшей чешуи...

Мудрость умершего равна мудрости новорождённого. И тот, и другой - величайшие плоды творящего духа. Единый образ у рождения и смерти - образ Жизни. Сегодня каждый убедился в этом, вместе с ним вплотную подойдя к Порогу, постояв на этом сквозняке...

И надо ли мне заново учиться дыханию, если каждый вдох на этом свете мы делаем за счёт кого-то? Этот кто-то всегда не дополучает воздух, что поглощаем мы.

Самое время здесь признать чудесный факт того, что Юхананов в своей жизнетворческой, мистической растрате умел превращать углекислый газ в кислород. Он создавал живительную атмосферу, в которой мы купались столько лет.

Не это ли теперь должны мы делать для других?

Источник: https://www.facebook.com/maksimikpokhis/posts/pfbid02runuDc2xxsnrXPgmR3JQqsmQwWP4GM2qhmdYoYA2ctnM6xiZgYR9DbSB4zEqU8AHl

 

Katerina Troepolskaya:

Лет 20 знала Бориса Юрьевича

Расшифровала и отредактировала, наверное, сотни часов его комментариев, высказываний, которые он давал по средам в Смне Фантоме в кт Фитиль и про Зидана на Мосфильме. Помню показы «Принца» в Питере, когда он комментировал долгие сцены в морге, объяснял, что как Гамлет всматривался в смерть. Он был тогда щедр на комментарии, это был его перформанс. Во времена Элетротеатра мы уже лишь редко встречались. БЮ был как прежде щедр, но гораздо более занят, значим, безжалостно слал на хуй непонравившихся ему слушателей или студентов. Он был прекрасен. Хотелось бы опять хоть ненадолго попасть во власть его речи, под влияние его интонаций и размышлений. Мы недавно как-то тепло поприветствовали друг друга, впервые за многие годы, просто убедились, что помним, узнаем, следим в пол глаза.

Сочувствую всем ученикам и последователям, печаль огромна, память светла

Источник: https://www.facebook.com/katerina.troepolskaya/posts/pfbid0Jp64aiKxe3fbX5aZDeHafny6VTzX46n3uEDPzuDVZjge2aFz1uYBRDzwMRJgevwQl

 

Marfa Gorvits:

Борис Юрьевич…

Мы познакомились в Нур баре. Меня пригласили на встречу, сказали БЮ хочет с тобой познакомится. Встреча была за завтраком. Но мне казалось в этом полумраке БЮ пил не кофе а какое то зелье и сказал сакраментальное: я бы хотел чтобы вы поставили спектакль своей мечты. Боже, я запомнила эту фразу на всю

Жизнь. Как страшное искушение перед которым невозможно устоять. Ну и я разумеется не устояла и сделала один из самых дорогих во всех смыслах для себя спектакль. Сверчок рождался сложно но сейчас про другое, это единственный мой спектакль который продолжает идти в Москве. И меня это потрясает и вызывает глубочайшее чувство благодарности и уважения. И я знаю благодаря чьему бесстрашию это возможно. кто был этим щитом. Последний раз мы виделись прошлой зимой. БЮ уже болел, мне было страшно что я выдала своим перевернутым лицом как сильно он изменился..после спектакля мы сидели еще долго у него в кабинете, каждая такая встреча кажется чудом. БЮ говорил о важности образования, слушал истории моей новой бытности, рассказывал еврейские притчи про змею и Йосю, всё это было как всегда бесконечно виртуозно интеллектуально и я едва поспевала за его мыслью, на диване почти заснула Глаша, но боже мой, с ним пространство всегда было переполнено сложным содержанием, и жизнь становилась густой и плотной. А театр отменял границы, что он и должен делать. Дорогой БЮ. Спасибо за сложность, она всегда интереснее простоты… спасибо за пример достоинства и опыт настоящей свободы. Язык не поворачивается сказать светлая память…

Дорогой Электротеатр, сил, обнимаю каждого

Источник: https://www.facebook.com/marfa.gorvits/posts/pfbid0X7ffGBQUSt2ce2RcWcA4WHN6PoaWCCpwcM2SnaEPaNqgabAUPhfMhCmJPLYpay4ml

 

Nika Vashakidze:

"Ну, подождите, не уходите. Это же поэзия, поэзия… Под дых не ударила, но коснулась… Меня реальность коснулась. Под дых, слава тебе Господи, не ударила, но коснулась… нежно так… Оказывается, нежность, какая в ней огромная нежность. А если б мы дальше бегали, мы вообще бы

подружились. Это точно, была такая возможность подружиться с реальностью.

Не получилось сегодня. Ничего, в следующий раз получится.

Я когда-нибудь подружусь с ней, и тогда она меня под дых ударит.

Но это в следующей жизни, когда дышать уже не будет необходимости.

То есть дых будет уже таким дыхом-переростоком. Как атавизм. Дых-хвост, переросток, дых-атавизм. И тогда в него можно будет ударять. А сейчас нет ещё, в дыхе есть необходимость.

Нам пока здесь дышать нужно. Дышааать."

Ушёл...

Море море море слёз

Источник: https://www.facebook.com/vashakinza/posts/pfbid0nYkejFDKMumg7JtMzvU5izpHEDAm5xvwBZ27YcWkXmwCB1WBTjoTGCWWbp3Zk2qul

 

Елена Долгая:

«Борис Юрьевич, ну почему Фауст не женился на Маргарите? – Хе-хе, потому что – дан приказ ему на запад, ей – в другую сторону!»

Как-то я оказалась с БЮ за общим столом. Он рассказывал о новых идеях проектов, на ходу придумывал сказки, рассуждал о мировом устройстве, и вдруг, внимательно посмотрев, сказал: «Леночка, а как тебе помидорчик? Попробуй, по-моему, очень неплохой…» Помидорчик и правда был потрясающий, это был хороший грузинский ресторан, но это меня так растрогало, что почему-то вспоминаю именно это в первую очередь. И вкус того помидорчика.

Ну, конечно, он все знал и все сказал в последнем спектакле, «Пик-Ник или сказки Старого Ворона». И Реквием Моцарта там звучал, и Эдгар По, и кладбище, и вороны каркали, и зонтик раскрывали, и говорили о «сиротстве» целых поколений. И сам он, в фильме-вставке, нежно помахав своей маленькой ручкой, вышел за дверь. И как раз после этого захотелось надеяться, что сейчас тьма отступит, произойдет перерождение, исцеление, будет еще много спектаклей, встреч, божественного стендапа и хохота.

Для меня все речи, лекции, спектакли БЮ – это его интонация, как человека, который понимает, насколько странно звучит все, что он говорит, но именно поэтому он и говорит это – до тех пор, пока не перестанет казаться странным. Говорить для этого приходится много. В речи БЮ слова «душа», «духовный», «божественный», «ангелический» никогда не звучали лишними и пошлыми. Ты просто погружался в текст, изобилующий высокими материями, и узнавал, что при всей моде на интеллигентную горькую циничность в московской богемной среде, не нужно бояться перетягивать слушателя на свою сторону, употребляя столь непривычные для «взрослого» разговора слова. Он стремился быть понятым – и при этом не подстраивался под слушателя или зрителя, а просто продолжал говорить, находясь на своем уровне, подтягивая до него тех, кто таки решался его дослушать.

Меня 20 лет назад встроила в мир Юхананова Katerina Troepolskaya (ку-ку!), щедро подключив меня к проекту «Назидание», и я, ни разу в жизни не видав БЮ живьем, примерно полгода расшифровывала его видео-обсуждения мистерии о футбольном матче Зидана и Матерацци. В записях фигурировали мулла из Франции, художники Виноградов и Дубосарский, мятлик луговой, из которого состояло футбольное поле в день рокового матча. Прекрасная переводчица Ляля Киселева (Lialia Kiseleva ку-ку)терпеливо переводила это многообразие для команды «божественных рисерчеров», исследовавших незамысловатые жизненные пути Зидана и Матерацци. Режиссер Борис Юхананов, увидав в футбольном матче божественное послание, спешил разобрать это событие, разъять его, превратить в текст, чтобы перевести этот текст всему человечеству.

Когда материалы о Зидане все были расшифрованы и закончились, я испытала страшный духовный голод – и жажду – и побежала в ШДИ смотреть сто восемьдесят серий «Голема» (ну, ладно, кажется, одиннадцать). И оказалось, что обрела учителя. Какой-то неиссякаемый источник мудрости, игривости, творчества. И да, он всегда такой, всегда говорит о божественном, всегда творит текст и производит миф и его это самого очень веселит. Его интонация – интонация мудреца, иронизирующего над собственной мудростью, так затягивала, что все колеблющиеся, все, кто боялся верить, кто боялись заниматься искусством, но хотел, все, кто тосковал – все бежали за ним со всех ног. Утешения Борис Юрьевич не давал – он и не обещал, он только заряжал и благословлял на действие – от каждого по способностям. И был невероятно добр, щедр и внимателен к людям. Он любил красивых людей, и они его всегда окружали – красивые, талантливые, готовые подхватить любое безумие, в этом его «театре Розы», вне политики, вне модных остросоциальных дискурсов - и при этом Электротеатр был в самом центре и на самом острие культурной жизни страны. Уверена, что большая часть того, что он говорил, будет по-настоящему услышана в будущем.

В фильме «Назидание» главная идея: матч Зидана и Матерацци Творец использовал как послание человечеству, которое гласило – «Сдерживайтесь!» Разумеется, БЮ услышал в этом послании обращение в первую очередь к себе – и проповедовал всем овладевать этим искусством. Каждый это мог воспринимать по-своему. Кто-то это понимал как аскезу в пользу становления истинным художником. Кто-то – как не давать волю гневу. Кто-то – как увещание не ругаться матом (а то денег не будет). Кто-то – как, наоборот, ругаться матом и жить без денег – но делать это осознанно!

Это не помогало ему самому сдержать себя в своей страсти к созиданию. Юхананов занимался театром 24 часа в сутки всю свою жизнь. Если не театром, то всеми прочими видами искусства. Впрочем, их тоже тут же вкладывал в театр. Тут, как в сказке – махнет правым рукавом – семидневная опера возникает, махнет левым – международный проект с участием Искусственного Интеллекта («Ну, он был еще очень юный, совсем несмышленыш – но, знаешь, очень интересовался театром! И я ввел его в свой круг, приобщил к проекту – и сделал его своим союзником!»)

БЮ воспевал «театр полноты» - придуманный им самим, – который есть воспевание жизни во всем ее богатстве и многообразии – с помощью театра и всех его средств. Если средств не хватало – создавались новые. Потому что смотреть надо все время вперед, время нужно опережать – и не на шаг, а на много, и не для того чтоб подстелить себе соломки в будущем, а потому что именно там, в будущем, и кроется вход в Сад, где нет ни времени, ни смерти.

«Голем», «Фауст», «Стойкий Принцип», «Золотой осел», «Синяя птица», «Сверлийцы», «Галилео», «Орфей», «Пиноккио», «МирРим», «Кафка в Афинах», «Пикник» - это то, что я успела увидеть. Это главное, чего мне будет не хватать всю оставшуюся жизнь.

Я ходила на его спектакли, чтобы узнать, что нас ждет в будущем. А иногда – чтобы понять, что происходит в настоящем. «Это что, как к оракулу, да? Ну, раз тебе так нравится – я рад». А последний спектакль – Пикник – особенно отчетливо объяснил, что ждет в будущем всех нас. И это не смерть. Это мумие любви – единственное, ради чего мы сюда приходим. Добыть мумие любви – вот цель жизни. И как только добыл – можно быть свободным.

Борис Юрьевич не только добыл мумие любви – он его источал, помогал добывать его всем, кто его окружал, всем, кто случайно проходил мимо. Влиял, менял судьбы, преобразовывал пространства, разрушал границы, придумывал новые слова и явления. И все это с огромной любовью к жизни, красоте, чистоте, с детским восторгом перед всем новым – и помидорчик тоже должен быть обязательно вкусным!

Помню его рукопожатие – маленькая, мясистая, белая рука, от прикосновения которой тебя немножко било током – даже когда он болел, он был переполнен электричеством. Просто тело не выдержало такого напряжения.

«Задача в том, чтобы иметь сердце и стремиться к красоте» (А.Эфрос)

Источник: https://www.facebook.com/elena.dolgaja/posts/pfbid0po3LR2cSudsWZ6PG8p4SycktaEP76ioy6xoUU72ymXNao7SYBoKpCjW72ySFosVSl

 

Philipp Chizhevskiy:

Самый тонкий и человечный. Неземной. Парящий. Боря был, есть и будет.

Источник: http://facebook.com/philipp.chizhevskiy/posts/pfbid02UfapmHbXCrJwdUq5kaus5ivC5ScmT1KXtH7Z6PWSqj7st3F61KPerabyTQASW8EGl

 

Дмитрий Лисин:

Когда уходят настоящие шаманы

Вчерашний день потряс не только личным горем, но феноменом ухода шамана. Три тысячи Юханановых в ленте. Если цель шамана - мгновенно приобрести массу настоящих учеников, то дело сделано. Все, кто учился у мастера Ю, вдруг осознали происходящее. Эту пронзительность ни с чем не спутаешь.

А что происходит? На фоне уже схлопнувшегося общества и нормализации ужаса, на фоне рутинизации исхода, самый странный аттрактор мсковского театра, художественный трикстер и творец нездешних сказок вдруг оказался последним образцом нормальности и человечности. Вот кто такой глава "анархистской банды эстетствующих интеллектуалов" - последний нормальный человек Мсквы.

Мастер учил сталкингу и искусству сновидений (это очень специальные термины, навязываемые ему мною, в бесконечных кратких перекурах у Электроподъезда), что несравнимо глубже и мощнее выхолощенной советизмом йоги Станиславского.

И теперь все почуяли - как будто была потеряна корневая человеческая способность имагинации. Имажинариум доктора Ю отправился в большой путь, на гастроли. Луна, Марс, Юпитер, там база. И обратно - Венера, Меркурий, Солнце, наконец!

А во Мскве таперича символическая пустыня, некому создавать соответствующие уровню мирового искусства (а было ли оно?) образы.

Мы вчера окружили его ореолом любви и он, надеюсь, никогда не забудет свою московскую жизнь, переходя к следующему заданию от кураторов человеческих судеб. Человек, мастер Ю, уже через минуты диалога влияющий на судьбы учеников, друзей и зрителей, будет нарасхват в любом из возможных миров.

Смерти-то нет. Я вчера пытался открыть флэшку, где терабайт фото и видео Электротятра, но тщетно, ноут не справился с моей эмоцией.

Ладно, под рукой всегда что-то есть, например статья "Квадратура круга золотых ослов", где следующее оглавление:

Новопроцессуальность

Разомкнутость

Возведение в квадрат

Театр новых понятий

Тантра и феноменология

Разговоры с Татьяной Бондаревой, Альберто аль Космико и Светланой Найдёновой

А также выдержки из разговоров БЮ с актрисами и зрителями:

Запертость

Потусторонние танки

Танец пяти элементов

Оглянуться на Эвридику

Источник: https://www.facebook.com/zimales/posts/pfbid02NXzgvAYEbHsqfKYcj6QSJ4sPtFVGLv5LUEL7SwhaCJHH4eT16Auv56QKYuhUzwhhl

 

Горбунов Алексей:

В 1978 году Юхананов меня ошеломил, я не поверил своим глазам: вдруг обнаружилось, что поэты действительно существуют. С тех пор я время от времени говорил, что знаю человека, который всегда находится в состоянии счастья. Борис не возражал.

Источник: https://www.facebook.com/algorbunoff/posts/pfbid0AKYuZv7VXjSuV3YvUStgKkwVUDDma6ASXLSzMVyfPuJAVQEeC1vWw8fWzL8xzo8Ql

 

Theodoros Terzopoulos:

Καλό ταξίδι στον αγαπημένο φίλο και συνεργάτη Boris Yukhananov.

O Boris Yukhananov, σημαντικός Ρώσος σκηνοθέτης και καλλιτεχνικός διευθυντής του Electrotheatre Stanislavsky έφυγε χθες από τη ζωή. Το 2013 ο Boris μοιράστηκε μαζί μου το όραμά του για την ανακαίνιση του ιστορικού θεάτρου Stanislavsky και με προσκάλεσε να σκηνοθετήσω τις Βάκχες με ένα επιτελείο σπουδαίων Ρώσων ηθοποιών. Η ανακαίνιση ολοκληρώθηκε τον Ιανουάριο του 2015 και το θέατρο εγκαινιάστηκε με την παράσταση των Βακχών. Μέσα στα επόμενα 10 χρόνια το Electrotheatre Stanislavsky, υπό τη διεύθυνση του Boris, αναδείχθηκε σε ένα από τα πιο πρωτοποριακά και εξωστρεφή θέατρα της Ρωσίας.

В добрый путь нашему дорогому другу и соратнику Борису Юхананову.

Вчера скончался важный российский режиссер и художественный руководитель Электротеатра Станиславский Борис Юхананов. В 2013 году Борис поделился со мной своим видением реконструкции исторического театра им. Станиславского и пригласил меня режиссировать «Вакханок» с актерами великих российских актеров. Ремонт был завершен в январе 2015 года, театр был открыт спектаклем «Вакханки». За ближайшие 10 лет Электротеатр им. Станиславского под руководством Бориса превратился в один из самых инновационных и выходящих театров России.

Источник: https://www.facebook.com/theodoros.terzopoulos.58/posts/pfbid0UR4QtKUZKgXcGzbuTTUDBRzfekcgU1XnUPTFv4j6AvTPdo7R8PE6N9XUabSKasuQl

 

Жека Шварц:

Для меня – человека, далёкого от театра, – самым важным в обширном наследии Юхананова было «Параллельное кино», меня практически взростившее, тексты в «Сине Фантом» и участие в Ленинградском свободном университете. Он, конечно, успел очень много – а сколько ещё не успел. Ужасно грустно.

Источник: https://www.facebook.com/ybgny.qwgn/posts/pfbid0cJm1ewD7xj1mtprWQKCrmmoWukw1HEjP8Urcs3tBLDmTnWGQHiNy7yiCS3BKHSb6l

 

Евгений Похис:

Когда мы рождаемся после ухода из земной жизни в мир небесный, нас встречают и помогают сохраняя наш образ пройти по пути Человека. Здесь, на земле, Борис Юхананов встречал приходящие в луче души, приглашал их в свой театр и рассказывал о человеке Небесном. И мы слушали, и мы вспоминали.

Источник: https://www.facebook.com/gene.pokhis/posts/pfbid032TGZGj2mwWK9iZLzbFkt4cL8RTBA9n36StxAAi9gqHSa8BFXsSLabBxBNFLSp5UUl

 

Iwan Wyrypajew:

Ушел Борис Юхананов. Борю ведь, даже не опишешь ))) Он и Рабби (для многих) и учитель и гениальный новатор. Мне Боря несколько раз очень помог в жизни. Например, он участвовал в монтаже моего первого фильма "Эйфория" и настоял на том, чтобы я выбросил из фильма несколько сцен (благодаря чему фильм стал лучше и попал в конкурс Венецианского фестиваля) Боря, был очень добрым человеком. Ну и главное (ну все, это знают) Боря бы магическим мудрецом. К нему как к раввину (для тех кто не знает, он не был раввином) приходили люди за советом из бизнеса, из политики, из искусства - и он как магический Рабби давал им совет и что самое интересное - совет почти всегда работал. А иначе бы к Боре и не приходили. А приходили всегда. И конечно, Боря кроме того чтобы был очень экстраординарным режиссером, он был - учителем. Его ученики сейчас заваливают Фб своей искренней неподдельной любовью. Потому что это и есть любовь!

Боря, дорогой, мой. Моя бесконечная благодарность!

Прощай, мой дорогой. Мы тут все созваниваемся и плачем

Источник: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid0c2vXiK8hWPfff73yrpkLYUvJToj6pecGTD2uZ1LhNZeXyorx29k4fPzqJnnzGWjDl&id=100081237790138

 

Michael Ioffe: 

Бориса Юхананова больше нет…
Это странно даже писать...
Он был моим Мастером, человеком, который открывал не только театр он открывал жизнь...
Рядом с ним всё казалось другим, объёмнее, глубже, живее...
У меня, вообще, не получается говорить о нём в прошедшем времени...
Он ведь не про "уходить". Он про "быть". Просто быть. Здесь.
В "МИРе-5" мы не учили театр. Мы учились дышать, слушать друг друга, смотреть вглубь.
Учились жить...
Когда я сделал эту фотографию, мне казалось, что чудеса это норма. С Юханановым так и было. Он не объяснял чудо, он жил в нём.
И нам позволял...
С ним бывало по-разному. Он мог быть резким, колким, а потом, вдруг, тёплым, близким, очень настоящим...
Он не играл роль Мастера.
Он, просто, им Был.
Спасибо, Б.Ю.
За то, что был рядом.
За то, что верил.
И за то, что рядом с тобой можно было быть собой.
Помню.
Люблю.
Пусть тебе там будет светло...

Источник: https://www.facebook.com/michael.yoffe.3/posts/pfbid0TyWEk8WPvf8mPfueHdcPWdbzx5MX1dnan9MfhxCFF7CKzvvMKb2cgAGxxbDCxtf3l

 

Анатолий Осмоловский:

Борис Юхананов был человек глубокого андеграунда. Даже когда он стал художественным руководителем театра Станиславского он все равно оставался в подполье. Он прорастал корнями в глубину, а не лез ветвями в разные стороны. Он умел группировать вокруг себя талантливых единомышленников. Уже со времен параллельного кино и съёмок "бесконечной" своей саги "Сумасшедший принц Фассбиндер".

Характерный пример андеграунда ( без андеграунда) фильм исследование "Назидание". Философски-мифологическая интерпретация эксцесса во время финала чемпионата мира по футболу между Францией и Италией. Когда в самом конце матча великий французский футболист Зидан в последнем своём матче ( Зидан завершал карьеру игрока) ударил головой итальянского защитника Матераци. Этот удар был показно грубый. За что Зидан получил красную карточку и был удалён с поля.

Борис как режиссёр смонтировал свой фильм из тысяч фрагментов матчей, документальных кадров с Зиданом и Матераци и сопроводил все это своим рассуждением. Он не выяснял, что сказал Матераци Зидану, не реконструировал этот конфликт, он придумал невероятно изящную мифологическую историю противостояния Быка и Ангела. Это смотрелось на одном дыхании, настолько это было легко сделано. Образцовый постмодернистский артефакт. Это именно современное искусство в своих самых, так сказать, классических убедительных формах.

И что же вы думаете вышел ли он в прокат? Он не вышел из-за одной мелкой, но важной детали: оплатить использование кадров трансляций футбольных матчей финансово было непод'емно. Даже Роднянский ничего сделать не смог. И до сих пор этот фильм можно посмотреть только контрабандой. Вот это и есть самый настоящий андеграундный дух, даже если ты сотрудничаешь с Роднянским и монтируешь фильм про Зидана.

Борис Юхананов останется в истории искусства нерушимой вехой. Вехой для новой иной России, которая без сомнения возродится на руинах нынешней.

Источник: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid03At14PPEWfsa1CYFCz7ASQ1uheovthdmzExoFqhRg64KVqFfJde5cuLm5qvN6txYl&id=61557030372956

 

Катя Логинова: ·

РАЙ НАВСЕГДА

Сегодня умер один из самых любимых мной людей – Борис Юхананов. Режиссер, Преподаватель, Мастер, худрук «Электротеатра Станиславский».

Когда я переехала в Москву, одно из первых мест, куда я попала, был «Электротеатр Станиславский», а спустя несколько месяцев судьба сделала мне царский подарок - я поступила учиться режиссуре к БЮ.

Так для меня открылись врата Рая, который удивительным образом нельзя покинуть, так как он остается внутри.

Мое новое место учебы называлось Мастерская индивидуальной режиссуры, на лого был ниндзя и БЮ говорил, что не будет нас учить делать, как он, так как тогда мы будем в лучшем случае номер 2.

Он откликался на то, что создаем мы, показывая возможности, как это можно воплотить.

Километрочасы мы сидели у черного квадрата сцены, показывая, играя и отсматривая работы друг друга. Перерывы были только на перекур БЮ спустя несколько часов показа, на показах он никогда не пил, не ел и, казалось, не уставал.

БЮ создал свою систему новопроцессуального театра - театра с индуктивной игрой, то есть той игрой, в которой правила меняются по ходу, за счет чего она остается живой.

Он мастерски работал с мифом, и это открывало возможность зрителю стать соучастником, путешествуя по своим внутренним мирам, которые оживило происходящее на сцене.

Помню на одном из показов «Золотой осел», где первая часть была поставленным спектаклем, а вторая открытым для зала режиссерским разбором работ, которые могли показать любые художники, подавшие заявки, БЮ спросил автора: вы понимаете, что сейчас проходите через портал?

Я интерпретировала, что вопрос был о том, выберет ли человек сейчас вступить в тот мир, который ему открывает БЮ или пройдет мимо, не узнав о его существовании никогда.

Я видела, я пережила, как это открывать порталы наяву. Я знаю: это возможно.

И в какой-то момент поняла, что те километрочасы у квадрата - это самое ценное, что могло со мной случиться.

Так как прожив мир, можно осмелиться создать свой.

Вечная память, вечная любовь, рай навеки БЮ

Источник: https://www.facebook.com/thecatintherye/posts/pfbid0DryVBu8TxSt5GLMQGsAWedMFtAzXeJYtbiZe4jFdT5nL2cvH4XQHbsCNDTLgcx3Al

 

Klim Kozinsky:

мама написала и наверное точнее ничего не сказать. она ему за меня благодарна. Юхананов был моим учителем. я уже давно привык без его присутсвия спрашивать его мнения о чем-то внутри себя, поэтому у меня нет ощущения утраты. но вместе с ним уходит еще что-то такое огромное, размеры которого трудно описать. он называл фиксирование своей работы архивированием будущего. это архив какого-то невероятного масштаба. и он весь располагается в будущем и про будущее. так вот я чувствую как вместе с Юханановым уходит и это будущее, словно родник, который сворачивается в свой источник. глупо было бы не понимать что это неизбежно, но это и немыслимо. как он сам говорил переиначивая слова Витгенштейна - о чем нельзя говорить, о том нельзя и молчать.

Источник: https://www.facebook.com/klim.kozinsky/posts/pfbid0gyVSC7ZKYoiyxRU8TGmb4tW37hvSAvyyptps68EfZa8kEdP6GSXDBiH7weSLvaLHl

 

Олег Михайлов:

В 1981 году выходит "Вам и не снилось", вся страна без ума от Никиты Михайловского. А уже в 1987 году он снимается в одной из глав "Сумасшедшего принца" Бориса Юхананова. Это видеороман в 1000 кассет, это ленинградский авангард. И я, когда думаю об актёре Михайловском, который очень рано умер и много чего не успел, то чаще теперь включаю "Сумасшедшего принца", чем мелодраму про подростков. До сих пор нихера не понимаю, но цепляет почему-то сильнее. Юхананову, который успел много больше, земля пухом.

Источник: https://www.facebook.com/Hrisaor/posts/pfbid02QcfzMMAJHJSQvzzPA8WPks3JXUU5CJvHTNBYuTMNTezKX4BqV9eP3H762uzmdYjCl

 

Kseniyka Smith-Velikolug:

Не могу ничего делать. Слова 'Юхананов' и 'умер' не сочетаются никак, ни коим образом. Они не должны стоять рядом вместе с какими-то нелепыми цифрами 1957-2025. Нет, не может того быть..... Он же ещё ставит спектакли в пяти измерениях в моей фантастической повести 'Мои 90-е' он ещё в 2030-х совсем не старый, чуть за 70, вполне работоспособный возраст. Но реальность жестока. отмеряет ему всего 67 лет. А, быть может, ситуация в России такова, что его от нас забрали, чтобы он не видел то, что предстоит и от чего я уехала? Возможно.... но как это тяжело., невыносимо тяжело сознавать, что нельзя больше с ним поговорить

Источник: https://www.facebook.com/kseniyka.velikolug/posts/pfbid0uXvUw9HBcTMy1BKX2wV5dnP8cmkvfEDewZxopi3uZRfCimRE9cNVvcZ1dnnz6GXml

 

Kseniyka Smith-Velikolug:

Почти 30 лет назад, 30 марта 1996 года, я увидела Ангела. Только волосы у этого Ангела были не белокурые, а чёрные и вились по плечам взволнованными спиралями. За эти годы он стал моим Хранителем, Другом, Учителем и очень близким Человеком. Я всегда знала, что Борис Юрьевич Юхананов - уникальный и что таких больше нет и не бывает. А ОН БЫЛ...... есть
Когда я прочитала о его смерти, я стала просто дико кричать, без слёз, от боли.
Эта боль будет со мной всегда.
Мастер, дорогой мой, Борис Юрьевич, спасибо Вам за дружбу, за спасение, за тёплые слова и улыбки!!!!
Я люблю Вас и всегда буду ВАШИМ ПОДМАСТЕРЬЕМ!! Осиротела ещё раз . Передайте там, моим, в Раю, что я жива

Источник: https://www.facebook.com/kseniyka.velikolug/posts/pfbid02d4zJDnygX68avpr6x3Dz6kpES9Ns1GBB1KVhCs3niUWEgQ3WGkfpf355AWvqjqwHl

 

John Freedman:

I apologize for writing so much. I cannot do otherwise.

Boris Yukhananov, one of the most unique individuals I encountered in my lifetime, died this morning at the age of 67. But first, which is something Borya would understand well, I have no choice but to digress.

What follows cannot possibly fail to be colored, perhaps even eclipsed, by the evil we are living through today. Aside from the death, destruction, and mayhem that Russia has visited upon Ukraine and Ukrainians... but I must interrupt myself here because: How can there be anything “aside” from that??!! I do not have an answer to that conundrum; I only know and can verify by personal experience that life is nothing if it is not paradoxical, and that, “There are more things in Heaven and Earth, Horatio, than are dreamt of in your philosophy.” And so as horrible and as abhorrent as it may be, I must continue by saying that Russia’s war on Ukraine, and on everything Ukrainian and human, has destroyed all of us. It has destroyed our past, it has destroyed our morals, it has destroyed our faith, it has destroyed our friendships, it has destroyed our sanity, it has destroyed the love we nurtured within ourselves, it has destroyed our work, it has destroyed our aspirations, it has destroyed our memories, it has destroyed our patience, it has destroyed our sense of vision and perspective… it has destroyed our joy. It – at least for someone as old as I – has destroyed our, my, future.

This is not a lament. I am not the lamenting kind. I am a former athlete. I love getting down in the dirt and getting on to the next thing that needs to be done. I don’t wallow in “ifs.” I am, however, stating facts. My statements above are true. I once lived a long and, perhaps, somewhat fruitful life in the sphere of the Russian arts. That achieved its final end on 24 February 2022. My commitment to that life had been under attack for eight, ten, twelve years. As I say, I am a former athlete. I often played injured, I even once played unconscious – literally – after sustaining a head injury that no one, including I, recognized. I played for another 20 minutes or so until I, apparently sensing something was wrong, stopped the game and approached an umpire with the question, “Where am I? What am I doing out here?” and I was removed from the game.

I recognize here a recurring theme in my life, one that is not unrelated to my life observing and writing about Russian art. This is how I am wired to work: to keep going until I simply must be taken out of the game.

I increasingly felt myself drifting apart from my life in Russia long before 24 February 2022. But on 24 February 2022, say it as you will: the hammer came down, the door slammed shut, my brain was blown to smithereens. That was the end of that. From there on through a fiery portal into a new world.

But before that blistering exit, there came another exit, one more traditional, and, at the time, more hopeful – however naive that might have been – when Boris Yukhananov threw me a lifeline. He did not know what a gift he was giving me when he asked me to come work for his theater. It was 2015 and my patience with, and professional interest in, the local arts around me were waning and dying under the weight of lies, corruption, and evil. For the record, the Maidan revolution in Kyiv had happened just a year before, already making life in Russia unbearable for those who could feel the temperature rising on their skin. When Boris Yukhananov asked me to join his team at the Stanislavsky Electrotheatre, he gave me the opportunity to abandon my perch as a journalist and neutral observer supporting and reporting on a cultural landscape that I found increasingly toxic, untenable and, to be honest, hateful. All of a sudden I was invited to join a smart, talented, enthusiastic young team which had taken on the prodigious task of remaking the moribund old Stanislavsky Drama Theater into an adventurous house called the Stanislavsky Electrotheatre.

Boris was an extraordinary man whom I had observed professionally and personally with admiration and curiosity for decades. And so I left my position as a newspaperman and took up a job as a cog in the workings of a theater. The notion of assuming a position alongside Boris to contribute to remaking something old into something new sounded like heaven. And it was, until it was destroyed. 24 February 2022 slammed down the coffin lid over the body of recent Russian culture. Was it doomed all along? My best Ukrainian friends have told me so repeatedly. And they are most likely right. In hindsight, I can only say this: None of us is graced with the privilege of living with hindsight before things are behind us. And naivete, though perhaps a sin in this evil world, is not a sin of aggression or commission.

Boris Yukhananov’s Stanislavsky Electrotheatre, I feel quite certain, was the last, brightest, most concentrated, most elaborate, and well-grounded effort to put distance between Russian theater and the rotting social and political reality in which it existed. Surely, no one looked upon it as a potential savior of anything more than a single playhouse. But that was enough to inspire us, and give us hope. Boris Yukhananov was the visionary behind this attempted renaissance, he imagined it, and he engineered it. The fact that his heart gave out 3 ½ years after 24 February 2022, i.e., 11 to 12 years after he took on the remaking of the theater, speaks volumes to me. Rebuilding that theater was hard and stressful; trying to maintain it in the midst of a war that made liars of every individual walking the streets of Moscow – was simply too much.

Boris Yukhananov was a prominent member of Russian avant-garde, underground art as early as the 1980s. His site-specific theater productions, his semi-improvised films, his jarring, grandiose theater productions that went on for hours and hours, often baffling ¾ of an audience while absolutely thrilling the other ¼ – all of these made him into a quintessential maker of non-traditional, anti-mainstream art. I don’t know if he ever entertained a doubt in his mind about his own journey, or about that journey’s importance, but I never saw anything resembling doubt cross his brow. He was as tough as nails, as wily as a fox, and as soft as a teddy bear. He was as quick to laugh – at himself, too – as he was to shoot down someone he did not agree with. He loved holding gentle court over administrative meetings that were more like gatherings of friends, until the crux of a problem arose and then everyone was all business.

There is no point in my trying to paint a comprehensive picture of Boris Yukhananov. It will take books to do that. One has already been written: “Our Theater: A True Story,” written by his beloved pupil Kseniyka Smith-Velikolug in 1999, will always be the first of all others that follow.

I hesitate to call Boris a “friend.” I don’t attach myself to people. I attach myself to their work, but not to them. I was deeply committed to Boris’s work at the Stanislavsky Electrotheatre, and I believe he felt safe putting his trust in me. I respected the mission that had been entrusted to me. Let me put it this way: It was a relationship I cherished for seven years. Until 24 February 2022. After which there could be no more relationship. I mean that in every way: the theater was compelled to fire me because I was not a Russian citizen; and I couldn’t have carried on anyway. 24 February 2022 blew everything out of the water.

In the end I am left understanding that my love for Boris – even when I thought he was half out of his mind – was as deep and as true as my love for anyone else I knew in Moscow in all those now-wasted, now-destroyed, now-nullified decades of work.

The death of Boris Yukhananov is a terrible blow for me personally. The loss of Boris Yukhananov is far worse for the culture into which he was born, and which he toiled for over 40 years to subvert, reinvent and revivify. It is a cruel culture that chews up its best, and spits them out. The mediocre, the expedient, and those who are even worse are always happy to trod heavily over the fallen. The victories Boris achieved are worthy historical achievements. Does the world of Russian art care? Will it ever remember?

I will. Thank you, Boris. You were a brilliant artist, and a wonderful man.

Источник: https://www.facebook.com/john.freedman.37/posts/pfbid0Fiz2DaCfxDDCRmRK4BZNhSccm3WrCqW7EiD9jwxhf86pgKzaTXY7S9M65wATFnWel

 

Sofia Gold:

Весь день хочу написать что-то и не могу ….потому что не верю …. Вы ведь бессмертны…. Борис ! Борух! БЮ! Сегодня ушел от нас …. Улетел в другой мир…. Или остался нашим ангелом хранителем …. 67 лет …. Как это мало …

Борис для меня это МИР это вселенная это бесконечность это свет . Бесконечно созданные им миры ! Стойкий принц!

Мой учитель ! мой мастер ! Мудрец ! Проводник ! Человек изменивший мое ощущение театра ! Человек открывший мне театр ! Именно тот театр которым я грезила в детстве! Тот которого нет и тот который есть ! Очень сложно написать передать словами … но это чувствуют сейчас все его ученики друзья ….. Одуванчик…. Смерти нет …. Бесконечно люблю вас Борис ! Это больше чем любовь !

Когда то вы мне сказали на вопрос как же хочется настоящего театра в оперном театре …

« Все нестоящее внутри нас , Соня»

С тех пор всегда вспоминаю это и живу на сцене этим ! Настоящим тем что внутри нас , то что вы помогли открыть каждому кто прикоснулся к вашему миру вашему свету вашей тайне!

05.08.2025

Источник: https://www.facebook.com/sofi.gold.90/posts/pfbid0oAuF16Pcp3y4uaCcENnSDHoAMWxy3kHUcRUKccPEvDrXXCsLS4gRrsBxRYaXk9EHl

 

Елена Строгалева:

Весь день думаю о мире, который лишился своего поэта и мага. Но думаю ещё и о том, что БЮ прожил свою жизнь с предельной свободой. За него сегодня можно радоваться, и я радуюсь - какой тогда глубокий вдох свободы они все ощутили в юности, тот самый первый, в 80-е, слаще которого, наверное, и не бывает, какой огромный океан тотального, нового театра они начинали сочинять и наполнять в своих подвалах, как и положено всем великим. Какая компания была, какие миры создавались, как, в итоге, не предал, не истер смыслы, не опошлился а до последнего дня жил как Гауди, строя свой небесный Иерусалим, лишь истинные крестоносцы и романтики могут так пройти свой путь. Мир истончился, и боги покидают нас. Но мы их помним.

Источник: https://www.facebook.com/elena.strogaleva.2025/posts/pfbid02dPfRFDQ3Ru1QNUDbm9rB2BcVV9jB4cnxQ6DtxSdVdbHVaQBkcnpgY6V9qkA4Qszbl

 

Алла Казакова:

«Солнце село в море пены, А на суше солнце жизни,солнце бедного Фернандо закатилось в море смерти» Кальдерон. «Стойкий принц».Вот вы и стали ,Дорогой Борис Юрьевич ,подлинным посвященным мудрецом ,до конца.Увидели не через тусклое стекло ,гадательно,как сказал Апостол Павел ,А узнали ,познали ,причастились тайны жизни вечной!Вспомнились слова Андрея Вишневского из «Пиноккио «его художественный Образ - « Сияние пленённого Ангела» .Теперь вы уже не в плену этого бренного тела.Освободились от оков и боли. И засияли ещё больше для всех ваших близких и далёких ,для ваших учеников ,актёров,для ваших друзей и соратников. Благодарю Вас,как проводника в Прекрасное.Благодарю за то,что с Вами так хорошо было БЫТЬ.За праздник творчества ,за подлинный акт творчества .За Радость быть живыми и чувствовать себя Счастливыми.Вы позволили нам БЫТЬ в вашем мире,в созданном вами пространстве красоты ,разгуляться в нём ,чувствовать себя как дома ,быть детьми , шалить,творить,сочинять, танцевать ,петь ,шутить и плакать ,и ловить на себе вашу улыбку ,удовольствие Творца ,наблюдающего за своими марионетками.ВЫ удивительный и неповторимый ! НЕБЕСНОГО ЦАРСТВИЯ !

Источник: https://www.facebook.com/alla.kazakova.3/posts/pfbid0XRU8fDRjmWdGGYx5AiQdmE8RfQuFeUQsbWvDRC7X91Yg4XqzypkqX9SwFC5TRXgkl

 

Алексей Киселёв:

Сам Юхананов, конечно, рассуждал бы иначе. Он пришел к нам из параллельного мира под названием Сверлия в статусе последнего принца Сверлёныша. Его миссия, как и многих посланников до него — художников-новаторов прошлого, просверливать из нашей реальности в Сверлию отверстия. Например, речами. Или спектаклями. Или беседами с учениками. Или созданием небывалого театра. Где можно петь, танцевать, совершать «полёт над отключкой» и укрываться от Карабаса-Барабаса. И приводить в него других посланников Сверлии и создавать спектакли-одиссеи длиной в 5 дней, в 10 дней, в месяц, в годы и десятилетия. Играть эти спектакли запросто можно пока пьесы для них только пишутся.

Черный лис снова ускользнул, теперь уже в последний раз. Принц Сверлёныш завершил свою миссию здесь и отправился в следующий мир. Хочется верить, что в лучший.

Источник: https://www.facebook.com/do.not.applaud/posts/pfbid02LsnJ6rFtYKs5qYwGkVjSQzRgbNNpXF9WNV4qoTsHufBWmuwYGE5GeTs9V7QLZtnGl

 

Rustem Begenov: 

Борис Юрьевич, мой Великий Учитель, таким я увидел вас первый раз в своей жизни в декабре 2011 года — стремительным, тайным, пугающим, красивым, свободным, запредельным. Без всякой надежды потянулся к вам — и вы меня приняли, и моя жизнь изменилась. Я счастлив быть вашим учеником. Я счастлив каждый день растить свою легенду на неиссякаемых лучах света вашей Великой Легенды. Спасибо, что учите быть Великим Самим Собой.

Источник: https://www.facebook.com/rustem.begenov/posts/pfbid02CiMbeHUt4PmL39E5GYUobzFre4bqdm3AWLkswNCuJDY2sAsxWnSpBzWdVQDuT9Vtl