В последние недели особенно бурными стали дискуссии о сиюминутности и неповторимости театрального мгновения — кто-то ругается, что все это убивается вынужденными трансляциями на видео, а кто-то вполне не против повторов уже сыгранного, радуется потрясающим крупным планам, качеству съемки и пророчит театру великое дигитальное будущее.

Сегодня хотим поделиться с вами материалом, который отчасти определил не только постулаты новой процессуальности, но и предугадал многие будущие тенденции в театральном процессе. Это эскиз «Вишневого сада» — первый и важнейший этап проекта Бориса Юхананова «Сад». Запись была сделана молодежной редакцией журнала «Театральная жизнь» в 1990-м году. Этот текст — результат взаимной работы актера и режиссера на репетиции. Конспект режиссерского анализа пьесы, кардиограмма, которая фиксирует и хранит живую память о композиции, теме, роли. Актер отбирает для себя те точные и нервные слова, которые позволят ему вновь и вновь восстанавливать чувство и игру.

Текст стенограммы предварен фрагментами из статьи Бориса Юхананова «Театр 1990-х», дающими некоторое представление о технологических и педагогических принципах, на которых основана работа Мастерской индивидуальной режиссуры. Это вступление к разбору как раз посвящено проблеме повтора спектакля и фиксации репетиционных открытий. Окаменелость или подвижность, памятник или журавлиный клин, модель для сборки на глазах у зрителей или одноразовая акция. Слова «новая процессуальность» здесь пока еще не звучат, но зато звучат важные принципы, которые вскоре сформируются в единую теорию.

«Что делать с этим сложенным в прогоне спектаклем? Можно, разумеется, воспользоваться одной из моделей взаимоотношений режиссуры с театральной зоной — моделью, которая хорошо укоренена и развита в нашем театре. Согласно ей режиссер превращает любой спектакль в памятник. Спектакль-памятник самому себе. У этой режиссуры существует основная проблема: проблема повтора. Она результативно заострена на единственно верный тон, единственно верный смысл, единственно верный принцип, на конечное тотальное знание своего спектакля. И тем самым обращает его в камень, про который только в очень лирический момент можно сказать — „живое“. Режиссер-скульптор. Реализация мечты о вечной жизни в виде памятника, а не а виде рода. Отсюда явственная тенденция предыдущих отсекать от себя последующих. Все хотят олимпизировать себя и забывают, что богов созидает Хаос. Противоположный принцип: спектакль, организованный по законам стаи, журавлиного клина. Журавли никогда не летят ровным треугольником. Он каждую секунду создается заново и разрушается. Прогонный спектакль не фиксируется как обязательный для повтора. Спектакль осознается и репетируется как заготовка и собирается каждый раз только на глазах у зрителей. Акция, но со всех сторон она подхвачена и учреждена в виде модели. То есть это уже не акция и тем более не спонтанная акция. Это подвижная модель спектакля, которая реализуется как жизнь и после спектакля возвращается на стадию модели. Акция — одноразовая вещь. Тот театр, о котором идет речь, живет все время. Такой подход к театру требует особых способностей от актера. Спо­собности не повторять, а рождать, воспринимать модель и развивать ее в новую реальность. Это невероятным образом сохраняет спектакль и открывает его вариативные возможности».

Почему Лопахин не сделал предложение Варе?
Что такое Петя в финале пьесы?
Что это за сцена, когда Лопахин дает Пете деньги?
Как можно подарить людям Сад, который они уже потеряли?
Что такое Франция в этой пьесе?
Что это за идея — дачники?

Читать полностью

Материалы по теме:

"33 тезиса в театру подвижных структур"

Проект "Сад". Манифест, 1990 г.

"Канва". Фрагменты разбора в записи Б. Баженова

Хронология проекта "Сад". Факты и цитаты

Кратовская мистерия. Фото