Борис Юхананова о Павле Устинове на сборе труппы 17 сентября. Расширенный режиссерский комментарий.

«Эта история, связанная с Павлом Устиновым, вопиющая, абсурдная, карикатурная, бесчеловечная. Скажу от себя, а вы решайте сами: я полностью солидарен с людьми, которые не приемлют это судебное постановление, считают его позорным, нечистоплотным, вопиющим во всех отношениях, подчеркиваю, во всех. Присоединяюсь к требованию всех нормальных людей, в том числе людей театра, чтобы оно было пересмотрено, и Павел Устинов вышел на свободу. Коллектив Электротеатра оказывает поддержку моим словам, спасибо вам за это.
Теперь я позволю себе маленький комментарий уже от режиссера. Я смотрю на это дело и поражаюсь тому символизму, который формирует история в своих узловых моментах. Посудите сами, я не могу сейчас дать завершенный комментарий, но мне самому необходимо что-то сказать об этом. Уже не там, где душа, когда ты сливаешься с несчастьем и катастрофой и не можешь иначе, как прямой речью и требованием выразить свое переживание. Требуется еще и дистанция, осознание, которые происходят в моей душе и моем сознании точно также, как и действие. Что я вижу? Я, например, поражаюсь фамилии судьи – Криворучко, поражаюсь предмету, который оказывается в обсуждении – вывих. Знаете, переводы Гамлета – тоже вывих, и мне придется все это восстановить. Диктатура карикатуры – вот что мы имеем сейчас во времени. Но это не все.

Посмотрите, как действует рок или время через своих агентов: судья отказывается принимать главное доказательство невиновности этого парня. Отказ ведет к тому, что непрерывно, на протяжении многих дней, и особенно последние два дня по всем средствам коммуникации крутится ролик, и люди непрерывно всматриваются в то, что там произошло. Страна обучается внимательному присутствию во времени, все разбираются, внимательно смотрят, внимание увеличивается во сто крат к тому, что там произошло.

А что, собственно, там произошло? Мы видим, как повторяется одна и та же сцена, как выходят, положив руки на плечи друг другу, четыре молодых парня, как черные ангелы. Они идут как слепцы друг за другом. Где-то вдалеке мы видим фигуру человека, который смотрит в телефон. Вдруг двое из них срываются и бегут к нему, а он, по велению какой-то силы идет им навстречу. Они начинают его крутить, он инстинктивно пытается бежать, один из них встает перед ним на колени, хватает его за ноги, он падает, остальные из этой разорвавшейся вереницы слепцов бросаются к нему, тут же это оказывается центральным местом произошедшего, и мизансцена завершается тем, что мгновенно выстраиваются в круг парни из Росгвардии, не подпуская и так не рвущихся к нему людей, после чего его уносят. И это повторяется из раза в раз. Очень страшная и жуткая в своей выразительности цепочка происшествий.

Но дальше, всматриваясь в это сцену и вслушиваясь в то, что создает контекст произошедшему, я узнаю, что этот парень отслужил уже в Росгвардии. Получается, с точки зрения художественного осязания, потрясающая история – те, кому еще предстоит уволиться из Росгвардии, арестовывают того, кто уже уволился. Они сами себя арестовывают – прошлое и будущее вступают в какие-то особенные отношения на территории этой сцены. В средствах коммуникации все время крутится эта бесконечная пластинка, говорящая об одном и том же. О чем она говорит? О том, что все происходящее выходит за пределы времени и что-то об этом времени говорит. И вдруг я понимаю, что мы имеем дело с тем, что принято издревле называть Уроборосом, змеей, которая кусает собственный хвост. Вот, чем знаменуется время, этим знаком. Где-то о нем говорят, как о драконе, где-то как о ящере. Свастика, например, часто соединяется с Уроборосом, потому что они являются символами движения космоса. В этом смысле они стоят рядом. Почему сейчас так актуализируется этот знак, о чем он нас предупреждает – решать каждому. Но в моей душе он загорается своей невероятной актуальностью, выходит на первый план и сигнализирует о предстоящем. Спасибо, что вы меня выслушали».