«Орфические игры» в Электротеатре Станиславский — панк-макраме в 12 спектаклях и 33 частях. Непривычный и новый формат для российской сцены под руководством Бориса Юхананова делают более 100 его учеников – участников режиссерской мастерской МИР-5. Всё действие — это современный театр как он есть, к чему он стремится и чем он хочет стать. Всё в нем соткано из противоречий, поисков и находок, шепота и крика, смыслов и их отсутствия.

Зрителю дается возможность посетить все спектакли цикла или, например, один или два на выбор. При этом нельзя говорить о том, что второй тип зрителя обречен на непонимание происходящего. Хотя нужно сразу оговориться, привычных якорей классического театра или же, наоборот, чистого современного подхода вы не увидите. Группа, работавшая над спектаклем, исследует миф об Орфее и Эвридике через условную призму текстов пьес Жана Кокто «Орфей» и Жана Ануя «Эвридика». У Ануя Орфей и Эвридика бегут от пошлости и обыденности жизни родителей в попытке построить что-то свое. У Кокто Орфей — поэт, записывающий стихи, которые ему «диктует» лошадь-оракул, а Эвридика страдает от таких действий любимого. Зритель оказывается втянут в череду игр с текстом и формой. В одной части текст проходит декомпозицию, разлетается на слова и звуки. В другой части, напротив, на тексте фиксируются и он составляет основу происходящего. А в некоторых частях и вовсе текст пропадает, уступая место танцу или новому музыкальному театру, сотканному из звуков, мелодий и шума.

Самое ценное в «Орфических играх» — это опыт зрителя. Отдаваясь во власть происходящего на сцене, он оказывается втянут в игру с самим собой, с собственными представлениями о театре, с собственным диапазоном чувств и восприятием. Рассматривать зрительский опыт в рамках одной части было бы неправильно. Но в рамках одного спектакля (состоящего из 2-3 частей) уже представляется возможным. В итоге получается такая игра в театре о самом театре, его природе. О том, как текст, произнесенный с разными интонациями и громкостью, в разных обстоятельствах и контексте, или вовсе не произнесенный, может меняться на глазах у изумленной публики. Это театр, где смешались все виды и направления искусства: музыка, танец, перформанс, кино. Это цепочка, на первый взгляд, абсурдных и несвязанных событий и действий в рамках сцены. Вот появляется радиоуправляемый лебедь на фоне проецируемых высоток спального района в любом городе страны. Вот выходит саксофонист-фавн в ярком розово-зеленом костюме с серебряными рогами. Вот перформеры издают «любые звуки» с заданными интервалами. А вот уже Орфей танцует, будто на школьной дискотеке под песню Максима Леонидова «Я обернулся посмотреть не обернулась ли она…».

Борис Юхананов присутствует здесь же, в зрительном зале. За его живыми реакциями, полными участия, можно наблюдать — они, как будто, тоже являются частью действия. Он собрал спектакль из этюдов и наработок своих учеников и является хранителем принципа «разомкнутости» происходящего. При этом технически спектакль сложный (инсталляции, проекции, декорации, свет, музыка), поэтому зритель понимает, что о постоянной и неконтролируемой импровизации речи не идет. В некоторых частях техническая составляющая очень занимательна и перетягивает фокус внимания на себя, в отличие от других, актерских, частей.

В итоге, «Орфические игры» — антология современных театральных приемов, бережно собранных Юханановым. А эффект от просмотра для каждого зрителя непредсказуем, ведь никогда нельзя быть заранее уверенным, что произведет на тебя наибольшее впечатление. Одно ясно точно — равнодушным остаться возможности нет, а арсенал изобразительных средств и взрывной микс текстов и техник раскачает восприятие и выведет за рамки зоны комфорта даже самого искушенного зрителя.