Боря просил отозваться как-то на его книгу «Моментальные записки сентиментального солдатика». Мне интересно было бы это сделать, но книгу-то я отдал уже и опору на текст — стихи замечательные, какие-то мысли — я утратил. Поэтому ничего серьезного я написать не могу, для этого хотя бы нужно дочитать роман до конца, чтобы получить целостное восприятие, но какой-то зародыш или тезис статьи может выглядеть так…

Запишу его, чтобы остался след меня сегодняшнего перед поездкой в
Индию. А ты донеси это до него как некий проект намерения в будущем.

«Моментальные Записки сентиментального солдатика» оставляют впечатление текста-нарушителя границ и текста-мистификации. С одной стороны, дневниковая структура, с другой стороны, автор дневника странноват и непохож, по косвенным и прямым  свидетельствам на травмированного буднями брежневской армии.

У меня осталось впечатление, что некое надмирное сознание мягко взглянуло на землю, на время этого социума, на эту географическую точку где-то в Подмосковье, создало аватара, некоего солдата Никиту. И солдатик этот вроде и участвует в бренных делах армейского сообщества, но и как бы во многом отсутствует в них.

Ощущение непреходящего надувательства не оставляло меня, когда я исследовал полупрозрачную колбу-муравейник этого странного произведения. Ощущение удовольствия от текста, его образности, его метафоричности есть, но ощущения развития и цельности, движения от чего-то к чему-то – главных признаков романной структуры – этого нет, не ощутил.  Тут нужно дальше разбираться с романной структурой, как я ее понимаю: фабула – последовательность действий, сюжет, развитие характера героя или героев, или времени как героя, и т.д. От Стерна, его «Тристрама Шенди» (когда это все появилось в литературе) до Толстого. А как иначе? Литература в космосе не делается, с кем еще сравнивать?!

Аватар ходит строем, стоит в нарядах, страдает, как его братья по оружию, но в то же время нет ощущения его страха, желания или не желания, каких-то человеческих страстей. Не спеша и неотвратимо перелистывает роман, страницы дневника, украшая его узором временами блестящих стихов, похожих на развернутые японские пятистишия-наблюдения, точными эпитетами, прочувствованными описаниями природы, травы, закатов, солнца; но это так написано, что аватар этот как бы устроил себе эти события, и сам их комментирует, разыгрывая бесстрастность, или неудовольствие от сержантских тычков. Он выговаривает себя как человека, не совсем в полной мере им являясь…

Он открывает возможности дневника, моменты его написания даже во время чистки армейских туалетов – это одинаковые по важности исполнения жизни, не обремененной понятиями добра-зла. Он как бы назначает в момент обнаружения события – вот это хорошо и благо, а вот это нехорошо, но пусть будет! Посмотрим... Жизнь героя не замутнена страстью человеческого.  Не внешние – внутренние события. Плохие-хорошие в человеческом понимании, а не плохие и не хорошие в какой-то надчеловеческой сострадательности высокой души и аватара и его создателя. Армия – компенсирующие друг друга события, заданные бесстрастным, но добрым разумом для аватара, частью которого герой и является, но это единственная реальность, где живем и умираем.